— Ваша дама не возражала бы, если бы вы наполнили ей бокал, — эта форма обращения очень понравилась Черепанову, и он тут же её подхватил:

— А ваш кавалер будет безумно счастлив, если вы согласитесь на танец с ним.

Внезапно откуда-то из глубины, из полусумрака, возник тихий, сказочный блюз, надрывно зарыдал сакс, и все остальное, кроме них двоих, опять стало призрачным и нереальным. Медленно танцевали, потом пили коктейли и опять танцевали. Под конец заказали кофе и мороженое с фруктовым салатом. И здесь все совпало у этих женщин — и любовь к сладостям, и страсть к мороженому, которая была у Марии, как у маленького ребенка, и которой она «заразила» Ивана. Черепанов уже не удивлялся ничему, а только плыл дальше вместе с Ритой в этих волнах волшебных блюзов, которым, казалось, не будет конца…

Кода они вышли из ресторана, была уже глубокая ночь. Дождь моросить перестал, но было ветрено и прохладно. Таксист участливо распахнул дверцу большой жёлтой машины, и они снова окунулись в тепло. Доехали быстро, умело петляя среди огней ночного города. Рита жило недалеко, почти в центре, в высоком новом доме с красивым фасадом и шлагбаумом на въезде во двор. Индивидуальные парковочные места с поднятыми красными «треугольниками» и автоматические полосатые шлагбаумы у дома да горбатые «лежачие полицейские» по обе стороны — неизменный сегодняшний атрибут, пожалуй, всех новостроев в больших городах. «Здесь остановитесь», — сказала Нина, и они вдвоем вышли. Иван рассчитался, отпустил машину и пожелал удачи каменнолицему, ничему уже не удивляющемуся таксисту.

— Поднимемся к тебе? — полувопросительно-полуутвердительно произнёс Иван.

— Конечно. Дочка на каникулах у бабушки, — легко и без лишнего кокетства ответила Нина, и они прошли к лифту мимо еще одного обязательного атрибута благополучия и «крутизны» элитных жильцов — устало дремавшей бабушки-консьержки в ухоженном парадном просторного подъезда.

— Давай я приготовлю тебе вкусный кофе по особому рецепту, — и Нина убежала на кухню, а Иван получил возможность повнимательнее рассмотреть квартиру, ведь обстановка многое может рассказать о хозяине.

Интерьер гостиной, выполненной в стиле хай-тек, поражал не просто строгими формами и линиями, здесь все подчинялось законам геометрии: большое пространство разделялось на зоны с помощью света и прозрачных перегородок. Двери выполняли не только свое прямое предназначение, но и создавали ощущение наполненного воздухом пространства. Мебель отличалась простотой форм, а в углу уютно устроился небольшой электрокамин. Все это ненавязчиво создавало атмосферу домашнего тепла и уюта.

— А у тебя тут здорово, — крикнул он, — мне нравится.

— Придумывала сама, — ответила Нина, — гостиная в одном стиле, спальня в другом, кухня — в третьем, из комнаты в комнату, как переезд в иную страну.

— Впервые вижу, когда стены в одной комнате поклеены обоями одной серии, но разных цветов. Сама придумала? — Иван говорил комплименты искренно, а отнюдь не ради приличия

— Если честно, где-то подсмотрела, — созналась Нина.

Действительно, спальня была другой. Стильно оформленное окно придавало ей особый шарм. Подъемная штора цвета бамбука создавала уютную атмосферу, а днем, наверное, защищала от яркого солнечного света. Оригинальные бра на стенах гармонировали с интерьером. В центре размещалась большая и вместе с тем изящная кровать, с миниатюрными подушечками, по цветовой гамме подходящими к шторе.

Удивила Ивана и кухня, оформленная уже в японском стиле. Зато он понял, почему Рената заказала в ресторане японское блюдо, ей нравилась Япония. Оказывается, нерушимая основа японского интерьера — это естественное освещение, природные материалы и минимум деталей. Черепанов определил это в двух словах: простота и функциональность. На кухне было все необходимое, включая самую современную технику, но ничего лишнего. Светильник с прямоугольным абажуром струил мягкий и рассеянный свет. Декором служили гравюры, каллиграфические свитки с мудрыми изречениями и икебана в стенной нише.

Они пили за маленьким столиком густой, действительно вкусный и приготовленный по какому-то экзотическому рецепту кофе с ликером, слушали музыку и разговаривали, а иногда просто молчали и смотрели друг на друга. И это молчание не было напряженной паузой, когда заканчивается очередная тема, а другая не найдена, оно было ее органическим продолжением, где каждый додумывал ее сам.

А потом была фантастическая ночь, ночь, которая выпадает только один раз, когда понимаешь, что такого завтра может уже не быть и когда истосковавшиеся по настоящим чувствам два человека, случайно нашедшие друг друга в круговороте жизни, торопятся успеть выпить эту ночь залпом, до самого дна, до последней капельки…

Иван не любил анализировать свои любовные ощущения после встреч с женщинами и тем более делиться впечатлениями о них со своими друзьями. Он разделял высказывание, которое вычитал в какой-то книге, что много о женщинах говорят самые неудачные любовники, а о деньгах — самые бескорыстные люди.

Но он отчетливо чувствовал, что в постели Нина отличалась от Ольги. Подсознательно сравнивая их, он поражался отличиям ощущений. Да, в любви Ольга была великолепна, но в ее поведении угадывалась некая искусственная, почти профессиональная составляющая. Уж слишком хорошо для своих двадцати с небольшим лет она знала все тонкости и нюансы постельных утех. С ней Иван, тоже далеко не новичок в таких вопросах, каждый раз получал полное наслаждение, и набор ее приемов и их исполнение каждый раз бросали Черепанова в экстаз. Несмотря на его прошлый и солидный опыт, ему всегда казалось, что это Ольга главная в постели и каждый раз старается показать ему что-то новое, неизведанное.

С Ниной же всё было по-другому. Была естественность, не наигранная страсть, и, несмотря на опыт семейной жизни Нины, была некая наивность, даже стыдливость. С ней Иван сам почувствовал себя учителем, бережно пытавшимся рассказать и показать неопытной ученице все то лучшее и интересное, что знал и что умел сам, осторожно тактично подсказывая и помогая ей.

Утро постепенно просунуло сквозь шторы пальцы своих световых лучей и защекотало веки. Они почти не спали и забыли о времени, поэтому, взглянув на часы, синхронно вскочили и потянулись к одежде.

— Я в душ и приготовлю завтрак, — Нина стремительно и грациозно, почти по-кошачьи, спрыгнула с кровати и убежала. А Иван еще минут пятнадцать валялся, включил стоящий напротив телевизор и смотрел новости.

Контрастный душ, телевизор и завтрак вернули Ивана из вчерашней сказки снова в реальность. Это почувствовала и Рита.

— Послушай, Иван, я снова о твоем деле, ведь ты тоже думаешь о нём. Все-таки, может быть, мне стоит самой переговорить с моим шефом и попытаться убедить его в необходимости остановить работы на шахте?

— Исключено. Неужели ты не понимаешь, что решение мне отказать было принято еще до моего приезда в министерство? И цель этого решения понятна и проста — таким образом убрать с должности директора Владимира Ивановича Лукьянца и поставить на его место своего человека. И как оно там будет, их не волнует — погибнут люди, ну и пусть. Главное — цель достигнута, а методы… это уж дело третье. Да и у Журавского, безусловно, возникнет вопрос: почему вдруг его секретарь взялась помогать незнакомому ей человеку из Лугани?! Да и вообще, откуда она знает обо всей этой истории. Нет. Ты что, хочешь, чтобы неприятности возникли у тебя? Так я этого не хочу и не допущу.