Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сколько времени все это займет? — спросил Верд. — Просто мы бежим наперегонки со временем. Оно у нас ограничено.
— Я буду делать это в свободное от работы время. Парочку дней? Я постараюсь как можно быстрее. Но я не хочу халтурить. Если вы правы, то нужно будет подготовить отчет для суда. Как говорится, поспешишь — людей насмешишь. Я дам вам расписку, что получил эти образцы от вас, чтобы потом никто не мог это оспорить.
— Спасибо, Джейсон, — сказала Линн. — Я у тебя в долгу.
Он весело ухмыльнулся:
— Приятно слышать это от женщины.
Джеки Дональдсон случалось писать о стуке в дверь ночью, о том, как торопливо ведут к ожидающей полицейской машине, о быстрой езде по пустынным улицам и выматывающем ожидании в скученной комнате, полной застарелых людских запахов. Но ей никогда не приходило в голову, что однажды придется испытать это самой.
От глубокого сна ее пробудил трезвон домофона. Она заметила время: было 03.47. Спотыкаясь, Джеки побрела к двери, на ходу натягивая халат. Когда сержант Даррен Хегги назвал себя, у нее мелькнула мысль, что что-то ужасное случилось с Элен. Она не могла понять, почему он требует впустить его в такой поздний час. Но спорить не стала. Она понимала, что это пустая трата времени.
Хегги вломился в ее квартиру вместе с женщиной в штатском и двумя полицейскими в форме, державшимися позади и явно смущенными. Тратить время на вежливые разговоры Хегги не стал.
— Жаклин Дональдсон, я задерживаю вас по подозрению в заговоре с целью убийства. Вы можете быть задержаны на срок до шести часов без ареста и имеете право связаться со своим адвокатом. Вы не обязаны сообщать что-либо, кроме своего имени и адреса. Вы понимаете причины своего задержания?
Джеки презрительно хмыкнула:
— Я понимаю, что вы имеете на это право. Но я не понимаю, почему вы это делаете?
Хегги не понравился Джеки с первого взгляда. Его заостренный подбородок, маленькие глазки, плохая стрижка, дешевый костюм и развязность вызывали у нее омерзение. Однако, встречаясь с ней прежде, он держался вежливо и даже извинялся за причиняемое беспокойство. Теперь он демонстрировал строгую деловитость.
— Пожалуйста, оденьтесь. Женщина-офицер останется с вами на это время. Мы подождем снаружи.
Хегги отвернулся и взмахом руки отправил полицейских в форме на лестничную площадку.
Обескураженная, но решившая не подавать вида, Джеки вернулась в спальный отсек своей квартиры. Она схватила первые попавшиеся майку и джемпер, стянула со стула джинсы, но тут же бросила все обратно. При плохом раскладе ей придется предстать перед шерифом прямо в том, во что она облачится сейчас. Она пошарила в глубине гардероба и вытащила единственный свой приличный костюм. Затем она повернулась спиной к женщине, которая отказалась отвести глаза, и оделась.
— Мне нужно сходить в туалет, — сказала она.
— Вам придется оставить дверь открытой, — невозмутимо ответила женщина.
— Вы что, думаете, я собираюсь застрелиться?
— Это для вашей же безопасности, — скучающим тоном сказала женщина.
Джеки справила нужду, затем пригладила волосы пригоршней холодной воды. Она посмотрелась в зеркало, подумав, что такая возможность представится ей теперь не скоро. Теперь она узнала, что чувствовали те, о ком она писала, и это было ужасно. Ее мутило так, словно она не спала несколько дней, дыханье сперло.
— Когда я смогу позвонить своему адвокату? — осведомилась она.
— Когда мы приедем в полицейский участок, — последовал равнодушный ответ.
Спустя полчаса она сидела в маленькой душной комнатке с Тони Донателло, адвокатом по уголовным делам в третьем поколении, с которым познакомилась еще в первые дни своей работы репортером в Глазго. Они больше привыкли встречаться в барах, а не в камерах, но Тони хватило благородства об этом не напоминать. Он также тактично умолчал о том, что, когда в последний раз представлял ее интересы, дело закончилось тем, что ей записали правонарушение.
— Они хотят допросить тебя по поводу смерти Дэвида Керра, — сказал он. — Но я полагаю, ты и сама об этом догадалась.
— Это единственное убийство, с которым я хоть как-то связана. Ты позвонил Элен?
Тони коротко кашлянул:
— Так получилось, что ее тоже забрали.
— Я должна была сама это сообразить. Так какой держаться стратегии?
— Ты делала в последнее время что-нибудь такое, что можно было бы притянуть к смерти Дэвида? — спросил он.
Джеки покачала головой:
— Ничего. Это вовсе не гнусный сговор, Тони. Мы с Элен не имеем никакого отношения к убийству Дэвида.
— Джеки, не говори здесь за Элен. Мой клиент — ты, и меня интересуют только твои поступки. Если было что-нибудь… какое-то случайное замечание, неосторожное электронное сообщение, что угодно, что может бросить на тебя тень, тогда мы откажемся отвечать на любые вопросы. Будем молчать как рыбы. Но если ты уверена, что тебе не о чем беспокоиться, тогда мы станем отвечать. Так как?
Джеки затеребила кольцо в брови:
— Послушай, есть кое-что, о чем ты должен знать. Я не все время была с Элен. Я выходила на час или около того. Мне нужно было кое-кого повидать, и я не могу сказать, кто это был. Поверь мне, он для алиби не годится.
У Тони вид стал встревоженным.
— Это нехорошо, — пробормотал он. — Может быть, тебе стоит говорить «без комментариев».
— Мне этого не хочется. Ты же понимаешь, как я буду после этого выглядеть.
— Тебе решать. Но в данных обстоятельствах, думаю, молчание — наилучший выход.
Джеки надолго задумалась. В конце концов она рассудила, что полиции вроде бы неоткуда узнать о ее отсутствии.
— Я буду отвечать, — проговорила она.
Комната для допросов была именно такой, какой ее представляют себе зрители криминальных телесериалов. Джеки и Тони сели напротив Хегги и женщины-детектива, сопровождавшей его на квартиру Джеки. В такой близости лосьон после бритья, которым пользовался Хегги, вонял омерзительно. В магнитофоне на краю стола крутились одновременно две кассеты. После того как были соблюдены формальности, Хегги перешел прямо к делу:
— Как давно вы знакомы с Элен Керр?
— Около четырех лет. Я встретила ее и ее мужа на вечеринке у нашего общего друга.
— Каков характер ваших отношений?
— Прежде всего и главным образом мы друзья. Но мы также и любовницы.
— Как долго вы являетесь любовницами? — Глаза Хегги светились голодным огнем, словно уличение их в любовной связи доставляло ему такое же удовлетворение, как уличение преступника в убийстве.
— Около двух лет.