— Меня больше тревожит сотрясение мозга, — проговорила Линн, подсовывая ему чашку крепкого сладкого чая. — Выпей. Это полезно при шоке. И если тебя опять вырвет, значит, у тебя точно сотрясение, и мы поедем в больницу в Данфермлин.

Верд картинно содрогнулся:

— Нет, только не в Данфермлин.

— Не так-то он плох, если еще может острить насчет Данфермлина, — усмехнулся Алекс. — Что-нибудь вспоминается о нападении?

— Я никого не видел, пока меня не шарахнуло. А потом у меня все пошло кругом. Я видел черную фигуру. Вроде бы мужчину. Или высокую женщину. С бейсбольной битой. Ну не глупость? Притащиться через океан назад в Шотландию, чтобы быть измолоченным битою для бейсбола.

— А лица ты не разглядел?

— Я думаю, что на лице у него была маска. Я не заметил даже бледного пятна. Помню, как потерял сознание. А когда очнулся, увидел над собой ошарашенную физиономию вашего соседа. Потом меня вырвало на его пса.

Несмотря на оскорбление, нанесенное его собаке, Эрик Гамильтон помог Верду подняться на ноги и поддерживал его все четверть мили до дома Джилби. Он пробормотал что-то о том, что вспугнул грабителя, отмахнулся от бурных благодарностей и растаял во мраке ночи, даже не выпив стаканчика виски.

— Он нас не признает, — заметила Линн. — Он бухгалтер на покое, а нас считает богемой. Так что не беспокойся, ты не разрушил прекрасную дружбу. Однако теперь нам надо вызвать копов.

— Давайте подождем до утра. Тогда мы сможем поговорить непосредственно с Лоусоном. Может быть, теперь он от нас не отмахнется, — сказал Алекс.

— По-твоему, это был Макфэдьен? — спросил Верд.

— Это же не Атланта, — откликнулась Линн. — Это тихая файфская деревня. Не думаю, что кого-нибудь когда-нибудь так избивали в Норт-Куинсферри. А если бы кто-то решился на уличный грабеж, то вряд ли избрал бы своей жертвой сорокалетнего гиганта, когда вокруг множество пенсионеров, которые каждый вечер выгуливают своих собачек. Так что это преднамеренное нападение.

— Я согласен, — кивнул Алекс. — И почерк знакомый. Подстроить все так, чтобы выглядело как случайность. Поджог, взлом, уличный разбой. Если бы Эрик не подоспел на помощь, ты уже был бы мертв.

Прежде чем кто-то успел отреагировать, раздался звонок в дверь.

— Я открою, — сказал Алекс.

Вскоре он вернулся, а следом за ним шел полицейский констебль.

— Мистер Гамильтон сообщил о разбойном нападении, — объяснил Алекс. — Патрульный констебль Гендерсон прибыл, чтобы принять от тебя заявление. Это мистер Мэкки, — добавил он.

Верд выдавил измученную улыбку.

— Спасибо, что пришли, — сказал он. — Почему бы вам не присесть?

— Мне хотелось бы записать некоторые подробности, — произнес патрульный констебль Гендерсон, подсаживаясь к столу и вытаскивая записную книжку. Он расстегнул объемистую непромокаемую форменную куртку, но не сделал попытки снять ее.

Верд назвал свое полное имя, адрес, объяснил, что находится в гостях у старых друзей Алекса и Линн. Когда Гендерсон узнал о сане пострадавшего, он смутился, словно ему стало неловко, что на его участке обидели священника.

— Что именно произошло? — спросил он у Верда.

Верд сообщил все, что смог припомнить.

— Простите за скудость информации. Было темно. И меня застигли врасплох, — извинился он.

— Он ничего не говорил?

— Нет.

— Не требовал денег?

— Ничего.

Гендерсон покачал головой:

— Плохо. Невиданное дело в нашей деревне. — Он посмотрел на Алекса. — Я удивлен, что вы сами нас не вызвали, сэр.

— Нас больше заботило, как чувствует себя Том, — вмешалась Линн. — Мы старались убедить его поехать в больницу, но он настроился быть стоиком.

Гендерсон кивнул:

— Я думаю, что миссис Джилби права, сэр. Не будет вреда, если врач вас осмотрит. Кроме того, официальное заключение о причиненных увечьях понадобится нам, если мы поймаем того, кто это сделал.

— Может быть, утром, — отговорился Верд. — Сейчас я этого не вынесу.

Гендерсон захлопнул записную книжку и отодвинул стул.

— Мы будем держать вас в курсе, сэр, — сказал он.

— Вы можете оказать мне еще одну услугу, офицер, — произнес Алекс.

Гендерсон вопросительно посмотрел на него.

— Я знаю, что это прозвучит неожиданно, но не могли бы вы направить копию вашего рапорта заместителю начальника полиции Лоусону?

Гендерсона эта просьба привела в недоумение.

— Простите, сэр, я не совсем понимаю…

— Я не хочу вас учить, но это длинная и запутанная история, а мы слишком устали, чтобы сейчас ее излагать. Мистер Мэкки и я обсуждали с Лоусоном одно очень щепетильное дело. И есть вероятность, что это нападение — не простая попытка грабежа. Мне бы хотелось, чтобы он получил рапорт и узнал о происшедшем. Завтра я в любом случае буду с ним разговаривать, и было бы полезно, если бы его оповестили заранее.

Никто из хоть раз присутствовавших при том, как Алекс убеждает своих служащих поработать сверхурочно, не удивился бы его тихой и властной настойчивости.

Гендерсон явно обдумывал услышанное. В глазах его была неуверенность.

— Это выходит за рамки предписанного, — нерешительно заметил он.

— Я это сознаю. Но и ситуация выходит за рамки обыденного. Я обещаю вам, что это не отразится на вас плохо. Если вы предпочитаете, чтобы заместитель начальника полиции Лоусон лично связался с вами… — Алекс оборвал себя на полуслове и выжидательно посмотрел на полицейского.

Гендерсон тут же принял решение.

— Я направлю копию рапорта в управление, — сказал он. — И упомяну, что вы попросили об этом.

Алекс проводил его к двери. А затем он стоял на пороге и смотрел, как полицейская машина отъезжает от дома и выруливает на улицу. Он задался вопросом, кто в эту минуту таится сейчас в темноте, наблюдая за ним. Дрожь пробежал по его телу. Но не от холодного ночного воздуха.

Телефон зазвонил сразу после семи. Дэвина проснулась, а Алекс подскочил в постели. После нападения на Верда малейший шум вонзался в его сознание, требуя немедленного анализа и оценки риска. Кто-то там, снаружи дома, выслеживает его и Верда, охотится на них, и все органы его чувств были настороже. В результате он почти не спал. Он слышал, как ночью бродил по дому Верд, наверное, в поисках обезболивающего. Но это не был обычный домашний звук, и сердце его застучало молотом, покуда он не сообразил, что происходит.

Он схватил телефонную трубку, прикидывая — может, Лоусон уже пришел на работу и уже успел получить рапорт Гендерсона. И неожиданно услышал жизнерадостный говорок Джейсона Макаллистера.