— Пожалуй, вы правы. Это лишь вызовет неловкость. Mens sana in corpore sano[90] не предусматривает очевидного. И что же сказал дружище Тэвис?

— Только то, что услышал от мисс Хиггс два года назад — что ей все труднее справляться с Фрэнсисом, и предположил, что она имеет в виду деревенских девушек.

— А-а! Таких действий от Фрэнсиса можно было ожидать с большей вероятностью, чем от Дерека. Сэр Адриан бдительно следит за своим внуком. Если так вдуматься, Дерек почти лишен свободы.

— Вот только вдуматься случается так редко.

— Похоже, — проницательно продолжал Том, — этот увлекательный разговор так и не получил дальнейшего развития. Я прав? Дорога завела в тупик еще на этапе разведки?

— Совершенно верно. Я вынуждена довольствоваться деревенскими сплетнями, поскольку побеседовать с бедной мисс Хиггс пока нельзя.

— И с чего же вы намерены начать?

— С поисков помощницы по хозяйству, юноша.

— Мамаши кого-нибудь из деревенских девушек?

— А вы умны не по годам, — услышав это, Том усмехнулся и был одарен ласковой улыбкой. — Для того чтобы получить упомянутые услуги, сначала я побываю у своей давней школьной подруги Сисси Кра… то есть Мейбл Паркинсон.

— Не знал, что у вас есть давняя школьная подруга, живущая в здешних краях. Из ваших слов я сделал вывод, что вы обретаетесь в Хэмпшире точно так же, как сэр Адриан в Миде.

— Даже для самого незначительного успеха, юноша, очень важно иметь давних школьных друзей повсюду.

— Значит, ваши друзья на моих не похожи. Мои годятся только на то, чтобы клянчить у меня выпивку, а в худшем случае — наличные.

Они сердечно простились, и миссис Брэдли отправилась к подруге. Мейбл Паркинсон была дома и коротала время, изучая хиромантию. На столе перед ней лежала пара открытых книг, а сама Мейбл сосредоточенно прижимала правую ладонь (испачканную каким-то черным порошком) к девственно-белому листу бумаги. Миссис Брэдли, не решаясь прервать этот ритуал, терпеливо ждала у открытых застекленных дверей, пока будущая хиромантка не принялась с удовлетворенным вздохом разглядывать плоды своих трудов.

— Добрый день, дорогая Мейбл, — произнесла миссис Брэдли голосом, который не вспугнул бы даже олененка. Мейбл Паркинсон подняла голову.

— А, это ты, Беатрис. Входи же. Но сейчас, кажется, почти все называют тебя Аделой?

— Да. Это началось с Хелен Симпсон, с тех пор я предпочитаю, чтобы меня звали именно так. Знаешь, Мейбл, мне нужна помощь по хозяйству в моем бунгало, вот я и подумала, что ты сможешь кого-нибудь посоветовать.

— Ох, в наше время это не так-то просто. И потом, все они требуют баснословные деньги, не говоря уже о чаепитиях в любое время, при этом в чашку каждый раз бухают чуть ли не половину пайкового сахара.

— Все эти трудности неизбежны. У меня уже нет времени самой наводить чистоту. Уверена, ты знаешь кого-нибудь подходящего.

— Единственный человек, которого я знаю, тебе не подойдет.

— Вот как? Почему же?

— Она и ее дочь попались с поличным.

— На магазинной краже?

— Да, в Норидже. И уже не в первый раз. Девочку отпустили, так как ей всего четырнадцать, и она, видимо, находится под влиянием матери, а женщину приговорили к тюремному заключению.

— И как жила дочь, пока мать находилась в тюрьме?

Мейбл Паркинсон (миссис Брэдли давным-давно решила, что она не такой уж плохой человек) посмотрела на черные, поразительно подробные отпечатки пальцев и ладони на специально подготовленной бумаге. А когда снова подняла глаза, в них отражалась тревога.

— Девочка присматривала за младшими детьми. Отца у них нет. И, боюсь, набедокурила. Обычные дела… мальчики. Как видишь, она осталась без присмотра, если не считать помощи викария, но поскольку он мужчина и холостяк, он был в незавидном положении. Однажды я попыталась вмешаться, но услышала в ответ лишь дерзости и брань. Ты ведь знаешь, какие в наше время люди.

— Да уж. Знаешь, Мейбл, эта твоя миссис…

— Сладжер.

— Миссис Сладжер — как раз то, что мне нужно. Какая она по характеру? Магазинные воришки редко бывают немногословными. Можно ли рассчитывать, что за чашкой чая она не прочь посплетничать? И что она из тех, кто успевает перемыть косточки всей деревне, пока ставит посуду в раковину? Отвлекается ли она, вытряхивая половики, чтобы облить грязью соседей и знакомых?

Лицо Мейбл Паркинсон посветлело.

— Так тебе нужны сведения, которые помогут раскрыть это ужасное убийство, — с облегчением воскликнула она. — А приходящая прислуга тебе на самом деле ни к чему. Как правило, жители Норфолка сплетничают редко, но Сладжеры родом не из Норфолка. Не знаю, откуда уж они явились, но миссис Сладжер в деревне недолюбливают, так что если ты напрашиваешься на скандал, то не ошибешься, если наймешь ее. Только ради бога, не говори потом, что я не предупреждала тебя, что она за человек. А теперь дай-ка я погадаю тебе по ладони. Я только учусь этому и хочу рассмотреть как можно больше разных рук. Не возражаешь, если я покрашу тебе ладонь в черный цвет? Потом краску можно легко смыть.

Миссис Сладжер жила в тесном и грязном коттедже посреди вытоптанного дворика, где она держала кур. Открыв дверь, которая, судя по запаху, ударившему в аристократический нос миссис Брэдли, вела прямиком в клоаку, хозяйка подозрительно уставилась на гостью.

— Брошюрки мне не нужны и гости из церкви тоже, — заявила она.

— У меня нет брошюр, если не считать тех, где убедительно доказывается необходимость стерилизации душевнобольных, и даже этой литературы у меня сейчас нет при себе. Вдобавок я не гостья из церкви, а возможная нанимательница.

— Нанимательница?

— Да. Мне нужно, чтобы кто-нибудь поддерживал в моем бунгало чистоту и порядок.

— Чистоту?

— Да.

— И порядок?

— Да.

— И сколько вы предлагаете?

— А каковы местные тарифы?

— Тарифы?

— Да.

— То есть сколько здесь платят леди?

— Именно. Сколько здесь платят леди за такую работу?

— Ну-у… — Она умолкла и сунулась обратно в дверь, из-за которой исходило зловоние. — Эй, Этель! А ну живо сюда! Ты мне нужна!

Опрятная и хорошо одетая шестнадцатилетняя девушка вышла в прихожую.

— Что, мама?

— Да вот тут леди хочет взять меня в услужение. Сколько, говоришь, та миссис, что живет дальше по улице, платит миссис Рипхэм?

— Два шиллинга и три пенса, мама.

— И сколь часов? — спросила женщина, снова поворачиваясь к миссис Брэдли.