— Значит, вы не собираетесь задержаться здесь и посмотреть, чем все закончится?

— Я бы с радостью… но закончится ли? Конечно, полиция может обнаружить что-нибудь, но сдается мне, у нас не так много шансов узнать что-то такое, чего не могут они.

— Верно, юноша. И все же я не вижу никаких причин, по которым мы не могли бы удовлетворить свое любопытство. Думаю, в одном мы можем быть уверены.

— Эти треклятые близнецы. Согласен, они имеют какое-то отношение к этому делу, невооруженным взглядом видно. Само собой, мне ясно, что сделал Дерек. Скорее всего, он впустил в дом убийцу Уитта.

— Может быть и другое объяснение. Он мог обеспечивать этому убийце алиби.

— Заставив людей думать, что это сделал он? Да быть того не может! Он бы не стал так явно ставить себя под удар. И потом, нам нечем это подтвердить. Мы, в сущности, ничего не знаем. У нас есть подозрения насчет старика Корниша из паба, но кроме них… зато известно, что совершить убийство он никак не мог…

— Нам также известно из медицинского заключения — с которым я, кстати, согласна, а я, если не считать мальчика, нырявшего под лодку и обнаружившего труп, первой увидела его, о чем не стоит забывать, — более-менее точное время погружения под воду ветвоудского трупа. Это случилось, когда Фрэнсис и мисс Хиггс находились в Грейт-Ярмуте.

— Я вас понял. Вы имеете в виду, что нам надо выяснить, не ускользал ли обратно сюда Фрэнсис, чтобы помочь убийце, и если да, когда это было. Но боюсь, я не знаю даже с чего начать.

— Мы начнем с возвращения в Мид.

— То есть в паб? Ладно. А разве сэр Адриан не узнает сразу же, что мы там?

— «Что он Гекубе? Что ему Гекуба?» — шутливо спросила миссис Брэдли. Том Донах усмехнулся.

— Ладно, — повторил он. — Значит, в Мид. «Шпоры, седло, на коня — и вперед!»[89] И если вы надумали вновь взяться за хозяина Корниша…

— Ну разумеется. Он наше главное связующее звено. Его шантажировал мистер Уитт за приобретение вина и крепкого спиртного на черном рынке. Это нам известно. А вот чего мы не знаем, так это…

— Был ли у него достаточно веский мотив для убийства Уитта, и если да, кто совершил это убийство за него, какой была награда этого таинственного незнакомца, и какая связь, если она вообще есть, между убийством Уитта и смертью этого малого Кэмпбелла в Ветвоуде.

Миссис Брэдли приветливо улыбнулась смышленому собеседнику.

— «Совершенно верно, Хамфри, совершенно верно». Только лучше предоставьте хозяина Корниша целиком и полностью мне.

— Ни за что! Его вспыльчивость не внушает мне доверия. Уверен, этот мерзавец поколачивает свою жену.

— Думаете, он и меня попытается поколотить?

— Не поручусь ни за то, ни за другое. Но лучше вам иметь под рукой меня. Рыцарское стремление защищать тех, кто выносливее и коварнее, — мой конек. А вы не знали?

— Не вмешивайтесь, юноша. Не рыцарство, а запутанные и хитроумные доводы — вот что здесь нужно.

Она настояла на своем, и Донах покинул бар, а миссис Брэдли разыскала его хозяина в душном и чуть попахивающем святилище его личной гостиной. Отказавшись от коварных уловок, она перешла прямо к делу.

— Послушайте, мистер Корниш, я не сомневаюсь, что вы сможете помочь мне, и надеюсь, что поможете.

— Никаких кредитов. Это девиз нашего заведения. Не можете заплатить, мэм, — съезжайте, то же самое всех касается.

— Вы меня не так поняли. Можно узнать, насколько хорошо вы знакомы с образом мыслей и взглядами юного мистера Дерека Кокса?

— А? — Он подозрительно уставился на нее.

— Дело вот в чем, мистер Корниш. При нынешнем положении вещей наиболее вероятным представляется то, что в ближайшие несколько дней мистера Дерека Кокса могут арестовать как соучастника убийства, если не как самого убийцу.

— Его? Да он и мухи не обидит! Он — и убийство? Не может такого быть.

Высказался он сдержанно. Его поросячьи, налитые кровью глазки неуверенно бегали. Он держался настороженно и был начеку. Собеседница напугала его. Это было ясно. Миссис Брэдли рассудительно продолжала:

— Кажется вполне вероятным, что за время своего отсутствия на поле…

— Это дед его отослал. И убийство тут совсем ни при чем! Относится к нему, как к девчонке, да, хоть он и парень. Всыпать бы ему как следует не повредило бы. Будь он моим, я бы так и сделал. Может, хоть тогда он стал бы чуток покрепче. Мальчишек надо держать в строгости.

— Несомненно. Но я рада услышать от вас, что он неспособен на убийство. Однако я хотела спросить вас вот о чем: пока он отсутствовал на поле, он мог бы, по вашему мнению, впустить в дом убийцу?

— Почем я знаю, — он, похоже, немного успокоился. — А зачем это вам?

— Я психолог, потому и заинтересовалась мистером Коксом. Видите ли… если позволите, не будем ходить вокруг да около, мистер Корниш: насколько нам сейчас известно, у всех, кто находился поблизости в момент убийства, есть алиби, — у всех, кроме Дерека Кокса. Вот у вас, к примеру…

— Я был на поле. Это все знают!

— Вот именно. Вас, единственного человека в Миде, у которого имелась хоть какая-то причина желать избавиться от мистера Уитта, подозревать можно разве что в самую последнюю очередь.

Она не рассчитывала, что успеет договорить, не вызвав взрыв возмущения, но хозяин постоялого двора только сидел, кусая губы и уставившись в стол, испещренный чернильными пятнами и следами пролитого пива.

— И что? — наконец спросил он. — Что с того?

— А вот что. Вы знаете еще кого-нибудь, кто попал в затруднительное положение из-за действий мистера Уитта?

— Уитт был…!

— Охотно верю и не сомневаюсь в том, что его смерть стала отличным снотворным не только для вас.

— Э-э?..

— Многие будут спать спокойнее, зная, что мистер Уитт мертв.

— А, что есть, то есть. Больше он никому не навредит, этот…

— И не говорите. Шантаж — самое подлое из преступлений. Вы сами, к примеру…

— Слушайте, вы меня не впутывайте, а не то живо перережу вам тощую шею, старая вы…

— Будьте же благоразумны, мистер Корниш. Именно такие угрозы полиция с легкостью может истолковать превратно.

— Не смейте угрожать мне полицией!

— Отчего же? Вы ведь, кажется, уже не первый год трепещете перед ней.

Корниш разинул рот, глядя на нее. Философская реакция миссис Брэдли на попытку запугать ее привела его в замешательство.

— У меня на это свои причины, — буркнул он. — Вот мерзавцы, вечно суют свой нос куда ни попадя! Им-то что за дело, если человек пытается подзаработать деньжат честным трудом?