– Ты думаешь, дело, которому я служу, справедливо? – спросил я.

Ник серьезно ответил:

– Если оно положит конец преследованиям, которые я вижу с тех пор, как приехал в Лондон, то да.

– Чтобы я сказал тебе, на кого я работаю, и рассказал детали всего этого дела, ты должен сначала поклясться клятвой джентльмена, что не скажешь об этом никому – никому на свете.

– У меня здесь нет Библии.

– Хватит твоего слова.

– Тогда клянусь.

– Мой наниматель – благородная леди, Ее Величество королева Екатерина.

Овертон вытаращил глаза:

– Скелли говорил мне, что вы выполняли для нее юридическую работу.

– Я знал ее еще до того, как она стала королевой. Это добрая и великодушная леди.

– Многие говорят, что у нее неприятности.

– Да. Она в беде. Но она никого не преследует.

– Тогда я помогу вам.

– Спасибо. Но, Николас, делай все как я скажу, осторожно, без всякого героизма.

Молодой человек покраснел под своими синяками:

– Хорошо.

Я пожал ему руку:

– Тогда спасибо.

Я пошел из Амен-корнер обратно на Нидлпин-лейн. В свете дня узкий переулок выглядел еще грязнее и противнее – на стенах старых домов облупилась штукатурка, а из сточной канавы посредине воняло мочой. Было воскресенье, однако у таверны с флагом стояли на солнцепеке люди, жадно глотая пиво из деревянных кружек. Среди них я увидел пару ярко накрашенных девиц в платьях с глубоким вырезом. Указом короля этой весной Саутваркские бордели были закрыты, но хотя проституция и так была запрещена в Сити и нарушение запрета могло привести к порке, многие шлюхи перебрались на северный берег реки. Одна девица, сильно навеселе, поймала мой взгляд и закричала:

– Не гляди на меня так, горбун, я уважаемая леди!

Мужчины посмотрели на меня, и некоторые захохотали.

Не обращая на них внимания, я постучал в дверь дома с зелеными ставнями, отметив про себя, что дом этот был новым и крепким. Стайс тут же открыл мне.

– Вы быстро вернулись.

– У меня сообщение для вашего хозяина. – Я кивнул ему за спину. – Мне лучше войти, а то я привлекаю внимание этих у таверны.

– Это просто болваны, они всегда орут на прохожих.

Одноухий посторонился, и я вошел в пустую комнату. Когда Стайс закрыл дверь и подошел к столу, моя рука инстинктивно сжала нож. Он же сел с наглой улыбкой. Меч, которым этот человек чуть не убил Николаса прошлой ночью, лежал на столе – видно, с утра Стайс начищал его. На остром как бритва клинке сияло солнце. На столе также стоял кувшин с пивом и несколько оловянных кружек.

– Никаких обид, а, мастер Шардлейк? – заговорил Стайс. – Все мы служим тем, кому обязались служить. – А потом вдруг спросил резким голосом: – У вас готов ответ моему господину?

– Да, – ответил я. – Те, на кого я работаю, согласны сотрудничать в розыске пропавших людей и записей Анны Эскью. Я буду держать с вами связь. У нас есть еще один человек, юрист по имени Уильям Сесил, который наблюдал за портом. Вот список людей, которым заплатили, чтобы они следили, если кто-то попытается тайно вывезти рукопись. – Я протянул нашему новому сообщнику копию списка.

Тот быстро пробежал список глазами и кивнул.

– Что ж, похоже, вместе мы перекрыли порт и таможню.

– Сколько человек там у вас?

– Мы платим двум старшим чиновникам. – Стайс написал внизу листка два имени, оторвал полоску с ними и дал ее мне.

– Сэр Ричард сказал, что Бойл ждет посылку. Будем надеяться, мы успеем.

– Аминь!

– Одно важное условие, мастер Стайс. Если какая-либо из сторон получит известие о грузе, то моментально предупреждает другую.

– Разумеется. – Одноухий улыбнулся и развел руками. – Кстати, если придется драться – например, с оставшимися людьми Грининга, если они вернутся, – сколько человек вы сможете выставить?

– Как минимум двоих. И, вероятно, еще двоих-троих.

– Первые двое – это Барак и тот молодой парень?

– Да.

Стайс одобрительно кивнул:

– Оба ловкие ребята.

– Сесил, наверное, наберет еще.

– А у меня трое, включая Гоуэра, с которым вы вчера познакомились. Сейчас он присматривает за портом. Я уверен, мой хозяин примет ваши условия. – Мой собеседник рассмеялся. – Кто бы мог подумать, когда вы пришли вчера, что мы будем работать вместе… Садитесь, выпьем пива!

Я неохотно сел за стол напротив него. Чем больше я узна́ю об этих людях, тем лучше. Я не сомневался, что если к ним попадет «Стенание», Рич предаст нас в то же мгновение.

Стайс налил мне пива и откинулся на спинку стула. Я прикинул, что ему, должно быть, было лет двадцать пять. Он был хорошо одет – из-под рукава его камзола снова виднелась кружевная манжета вроде той, которую он порвал при неудавшемся налете на жилище Грининга. У него было красивое суровое лицо, хотя и изуродованное поврежденным ухом. Я удивился, почему он не отращивает волосы, чтобы скрыть обрубок.

Он же заметил мой взгляд и поднес руку к уху:

– Не могли не заметить, а? Привлекает взгляды, как, пожалуй, и ваша спина. Я этого не стыжусь – сие случилось в честном поединке с одним паршивым псом, который засомневался в моем происхождении. А в делах, которые мне порой поручает мастер Рич, это показывает людям, что со мной шутки плохи.

– Давно вы работаете на Рича? – поинтересовался я.

– Два года. Я приехал из Эссекса, где у сэра Ричарда много владений. Земли моего отца примыкают к его, и отец послал меня в Лондон попытать счастья. А сэр Ричард искал молодых джентльменов без связей, но склонных к приключениям. – Одноухий снова улыбнулся.

Еще один молодой джентльмен, подумал я, как Николас, в поисках приключений. И все же Стайс, как я догадался, пойдет на все вплоть до убийства, чтобы возвыситься на службе у Рича. Несомненно, потому тот и взял его.

Он рассмеялся:

– Святая Мария, сэр, у вас такой мрачный вид! Сэр Ричард говорил, что у вас манеры лицемерного лютеранина, хоть вы и не лютеранин.

– Надеетесь сделать у Рича карьеру?

– Надеюсь. Сэр Ричард честен с теми, кто ему служит. Это всем известно.

Теперь рассмеялся я:

– Мне бы и в голову не пришло слово «честность», когда речь заходит о нем.

Стайс пренебрежительно махнул рукой:

– Вы говорите о сделках при королевском дворе. Никто из больших людей не ведет себя честно с другими такими же. Но сэр Ричард известен тем, что его люди привязаны к нему, и он отплачивает им за это. – Он прищурился над своей кружкой. – Надеюсь, то же самое можно сказать и о королеве и ее людях. Вы на кого работаете? Сэр Ричард говорил мне, что, наверное, на лорда Парра, ее дядю.