— Спасибо, — поблагодарил Ральф, прикоснувшись к темно-красным бархатным лепесткам.

Он исхудал, на голове почти не было волос, но цвет лица стал почти нормальным. Командование армии выполнило свое обещание — Ральф получил военную пенсию, Военный крест за храбрость и разрешение вернуться в Англию.

— Хочешь присесть? — спросил он у жены.

Не поднимая головы, она позволила усадить себя на крошечное кресло возле столика, который тоже не отличался внушительными габаритами: его столешница была размером с небольшую шляпную коробку. Оставшееся пространство занимали две койки. Запястья Кэролайн стягивали белые бинты, она прятала их под манжетами кардигана. Волосы падали ей на глаза. Нерис и Миртл неловко переминались с ноги на ногу.

— До отплытия у нас есть время. Может, выпьем где-нибудь по чашке чая? — предложил Ральф.

Миртл вежливо отказалась. Ральф не скрывал своего облегчения.

— Кэролайн! — окликнула подругу Нерис.

Та подняла голубые глаза, они были пусты. Кэролайн постоянно принимала седативные препараты и не выходила из состояния, близкого к летаргическому сну. «Могло быть и хуже, — подумала Нерис. — Ральф и доктор могли упаковать ее в смирительную рубашку. Возможно, тогда капитан отказался бы взять ее на борт». Нерис не знала, какие слова подобрать, чтобы пробиться сквозь пелену наркотического дурмана, достучаться до Кэролайн.

— Ты скоро будешь дома. Отдыхай и наслаждайся морским воздухом, — наконец сказала Нерис. — Обещай, что напишешь мне.

— Обещаю, — ответила Кэролайн тоном послушного ребенка.

— До свидания, милая. Приятного путешествия, — сказала Миртл.

Она обняла подругу. Наверное, запах ее духов пробудил в Кэлорайн приятные воспоминания, на секунду ее взгляд прояснился, и она улыбнулась. В сумочке Нерис лежала фотография, которую когда-то сделал Райнер. На миг Кэролайн снова стала той веселой молодой женщиной, которую запечатлел фотограф на пленке. Они оставили Кэролайн сидеть в кресле и вышли на палубу, чтобы полюбоваться цветущим Кашмиром. Ральф вышел вслед за ними из каюты, тихо прикрыл за собой дверь. На корабле царила суматоха: носильщики таскали багаж, хлопали двери кают, смеялись дети. Они втроем вышли в общий коридор и оттуда поднялись на палубу.

— Вы были очень добры к Кэролайн. Особенно после того, как она… как она заболела, — отрывисто произнес Ральф.

— Благодарить нужно Нерис. Я все время была в Дели, — сказала Миртл.

— Жаль, что бедная девочка погибла. Все началось из-за нее, — добавил он. — Надеюсь, Кэролайн выздоровеет. В наших обстоятельствах, может быть, хорошо, что мы уезжаем. Она сейчас такая хрупкая, такая несчастная…

Нерис хотела что-то сказать, но Миртл незаметно сжала ее руку.

— Позаботьтесь о ней, — сказала она.

Ральф кивнул.

— Ее мачеха поддержала мой план. По приезде в Англию мы отправим ее в специальную клинику. Там она сможет поправить свое здоровье.

— Может, после путешествия и морского воздуха ей не понадобится клиника? И ее порадует мягкое английское лето, — рискнула предположить Нерис.

Газеты пестрели фотографиями разрушенных домов и измученных людей, которые стоят в очередях за едой, но многие их тех, кто пережил войну в Индии, продолжали цепляться за образы довоенной родины. Ральф промолчал. Миртл попросила не провожать их до трапа, Ральф согласился — нельзя было оставлять Кэролайн одну. Он пожал подругам жены руки и еще раз поблагодарил их. Потом развернулся и зашагал к каюте.

Нерис и Миртл молчали, пока грязное такси везло их в отель. Улицы были забиты транспортом, поэтому им пришлось сделать круг, проехав под аркой «Ворота в Индию».

— Захра не умерла, мы все это знаем, — не выдержала Нерис.

Миртл отвела взгляд, сделав вид, что ее заинтересовал твердый пресс рикши и тележка, которую тащил усталый буйвол. Нерис, как мантру, повторяла одно и то же:

— Это один из его трюков. Он все подстроил. Разбитый «форд» — это трюк, который он устроил специально для Рави Сингха. Я знаю это. Райнер пообещал, что Захра будет в безопасности. Я ему верю.

Даже через месяц после трагедии, когда данные о гибели Райнера Стамма были официально обнародованы, Нерис продолжала повторять, что все это не больше чем классический пример отвлечения внимания. Но шли дни, недели, а от Райнера не было никаких вестей.

— Я не знаю, — пробормотала Миртл. — Может, нам надо начать привыкать к мысли, что это правда.

— Нет! — отрезала Нерис.

Она такой мысли не допускала. Тел не обнаружили, но злые языки начали поговаривать, что в этой всеобщей неразберихе и безвластии полиция могла просто потерять тела. Но была кровь и разграбленный багаж. Учитывая эти доказательства, представители власти склонялись к тому, что произошла автокатастрофа и три человека погибли.

— Нет! — упорствовала Нерис.

Райнер, Прита и Захра были живы и им ничего не угрожало. Она привыкла к долгим отлучкам Райнера. Он — как кот, который гуляет сам по себе. Он всегда так поступал, с первого дня их знакомства, и не собирался менять свои правила. Она никогда не хотела изменить его, и даже если бы была свободной и вышла за него замуж, позволила бы ему жить так, как он привык. В самом начале их отношений она знала, чем все закончится. Теперь она ждала новостей и верила, что скоро узнает, почему Райнер так долго молчал. Он обязательно вернется. Она часто вспоминала Канихаму. Он приехал к ней со страшными ожогами только потому, что обещал вернуться. В последний раз он, поцеловав ее в лоб, тоже пообещал, что приедет. Нерис хорошо запомнила его слова: «Не беспокойся, если некоторое время о нас ничего не будет слышно. Я скоро приеду, обещаю тебе».

Они вернулись в свой маленький отель. Идти в душные номера, где под потолком медленно вращались вентиляторы, разгоняя теплый воздух, не хотелось, поэтому они остались в прохладном лобби. Там в латунных горшках росли декоративные пальмы, к потолку поднимался сигаретный дым. Молодой официант, широко улыбаясь, поспешил к ним. Нерис очень хотелось выпить сухого джина, но Миртл с недавних пор пила только лимонад, и Нерис решила тоже обойтись без алкоголя. Своим прямодушием официант, поглядывавший по сторонам в ожидании клиентов, напомнил Нерис Фариду, которая каждый день сидела на пороге их дома в Канихаме и ждала свою Захру. Она бдительно наблюдала за дорогой, ведущей в деревню, и если видела, что приближается кто-то незнакомый, бежала навстречу. От этой мысли Нерис загрустила. Ей так было жаль Фариду, что она даже устыдилась собственных эгоистичных переживаний о Захре, которая могла бы стать ее ребенком. Миртл закурила, подняла свой бокал с лимонадом и чокнулась с Нерис — они словно бы снова сидели в шринагарском клубе и пили коктейли. Миртл выдохнула дым и со вздохом откинулась на спинку кресла.

— Грустное вышло прощание, — сказала она. — Но мы должны были прийти.

Нерис кивнула.