— Я навещу ее, как только мы с Эваном вернемся домой. Она поправится. Я абсолютно уверена в этом. И, конечно, к тому времени у меня будут новости о Захре.

Миртл скептически посмотрела на подругу. Она похудела, щеки впали, но она по-прежнему часто смеялась, а мужчины по-прежнему смотрели ей вслед.

— Возможно. Есть новости из Шиллонга?

Нерис сказала ей, что в следующем месяце они с Эваном уедут из Шринагара в Шиллонг. Миссия согласилась помочь организовать поездку через горы в Каргил и Лех, чтобы Эван еще раз навестил свою немногочисленную паству. После Леха по уже знакомым горным тропам они отправятся в Манали. Нерис надеялась, что теперь они легче перенесут тяготы долгого путешествия. Они все привыкли к суровому климату и отсутствию элементарных удобств.

— А помнишь наше великое путешествие в Шринагар? — улыбнулась Миртл.

— Я никогда этого не забуду. Знаешь, я и представить не могу, что бы я делала без тебя, — сказала Нерис.

Она действительно очень многим была обязана МакМиннам. Арчи теперь работал на полставки в офисе Индийской железнодорожной компании. Благодаря своему таланту инженера он переоборудовал автомобиль таким образом, чтобы самостоятельно ездить на работу. Арчи бодро заявил, что теперь все будет хорошо. Великолепные трофеи, которые он добыл во время отпуска в Ладакхе, развесили на стенах зимнего дома в Дели. Больше они не могли себе позволить ни ездить на охоту, ни проводить время на озере в Шринагаре.

— Все меняется, — задумчиво произнесла Миртл, отводя взгляд. — Я не хочу, чтобы ты уезжала из Индии.

— Вы остаетесь?

— Других вариантов нет, — ответила Миртл.

Из своего кресла Нерис видела темно-красный тюрбан и белую курту охранника, который сидел у входа. За его спиной виднелся кусочек солнечной улицы. Там было жарко и пыльно. Узкая улица была заполнена людьми. В основном это были индусы, представители всех каст и религиозных течений. В толпе встречались и европейцы, которых стало значительно больше после демобилизации. Разномастная толпа то и дело встречала на пути преграды в виде блестящих машин, телег и пронырливых кули.

Поток людей двигался мимо продавцов чая, которые сидели на обочине со своими спиртовками и оловянными чашками. Они предлагали всем желающим ароматный напиток и безмятежно улыбались прохожим. Всего в паре миль находился знаменитый вокзал Виктория с каменными куполами, башенками и стрельчатыми арками, как у кафедральных соборов. Завтра Нерис сядет на поезд, следующий на север, а Миртл вернется в Дели. В эту минуту Нерис осознавала, что она полюбила Индию, все ее прекрасные и отталкивающие черты. Она будет скучать по этой земле. Нерис быстро взяла себя в руки и достала из сумки сверток. Она развернула материю и показала Миртл кашемировую шаль.

— Я хотела отдать ее Кэролайн до отплытия, но не было подходящего момента.

— Да, она погружена в свое горе, — согласилась Миртл.

Кэролайн считала дочь погибшей, а кашемировая шаль напоминала об утрате и пробуждала в ней чувство вины.

— Хорошо, я сама сохраню ее для Захры, — решила Нерис.

— Договорились.

Миртл хотела, чтобы подруга наконец смирилась со смертью девочки, Райнера и Приты. В конце концов, какая еще причина могла бы заставить Райнера так долго молчать? Но пока ее старания не принесли никакого результата, и Миртл решила, что лучше оставить все как есть и что со временем Нерис смирится с потерей.

— Давай немного побалуем себя и закажем по лимонаду, — предложила она.

Нерис улыбнулась:

— Давай.

В ее сумочке лежал коричневый конверт с драгоценной прядкой. О нем не знала даже Миртл. Это был ее талисман, напоминание о маленькой девочке, которая бежала к ней, радостно крича: «Несс! Несс!»

Озеро блестело, как огромное зеркало. Эван и Нерис намеревались на шикаре отправиться в Сады Шалимана — можно было не экономить, все равно это был их последний вечер в Кашмирской долине.

Книги Эвана, большинство предметов мебели и кухонная утварь были тщательно упакованы и приготовлены к отправке в Уэльс. Дорожные сумки и корзины с провизией они возьмут с собой в автобус, который довезет их до конца дороги, там их должен подобрать караван, они погрузят свои вещи на спины пони и начнут долгий переход из Кашмирской долины через перевал Зоджи-Ла в Ладакх.

Было только начало августа, но листья чинара уже окрасились в желтый цвет и холмы заволокла фиолетовая дымка лаванды. К старому городу незаметно подкрадывалась осень. Они вышли на террасу и в последний раз посмотрели на места, на некоторое время ставшие им домом. По озеру во всех направлениях, как маленькие жучки-водомерки, шныряли лодки. Яркими зелеными пятнами выделялись плавучие сады и медлительные плоты, груженные свежими овощами и фруктами. И над всем этим нависали серые горы, исполосованные темно-фиолетовыми ущельями.

У Эвана снова случился приступ кашля. В этом году он сильно болел, и Нерис волновалась, хватил ли у него сил на долгое путешествие.

— Не беспокойся обо мне, — только и сказал он, когда Нерис однажды решилась поднять эту тему.

Она посмотрела на его профиль. Эван выглядел таким же сосредоточенным и угрюмым, как и во время кропотливой работы над книгами в миссии. Как всегда, у него был изнуренный вид, правда, он был уже не таким бледным, как раньше, благодаря регулярным поездкам на велосипеде. Он, как всегда застенчивый и неловкий, был дорог ее сердцу. Эван почувствовал ее взгляд и резко обернулся. Сказал, что нужно обсудить несколько вопросов с Джонсом. Нерис кивнула. Они вместе спустились по лестнице. Она нежно взяла мужа за руку и легонько сжала ее.

Когда они вышли на причал, к ним ринулась целая флотилия шикар. Усилился неприятный запах застоявшейся воды. Забравшись в шикару, они уселись на мягкие подушки в тени занавесок с цветочным узором. Во рту появился неприятный привкус озерной воды. Лодочник оттолкнул шикару от причала. Нерис обратила внимание на то, что он держит весло близко к груди. На середине озера лодочник стал энергичнее работать веслом. Похожее на лист весло оставляло на воде мимолетный след в виде сердечка. Острый нож воспоминаний вонзился в сердце. Прошло три месяца с тех пор, как Райнер и Захра исчезли из города, растворились без следа. Нерис душили слезы, но она быстро справилась с эмоциями. Ей не хотелось плакать в последний вечер, который она проведет в этом прекрасном месте. Слишком много она нашла и потеряла здесь. Нерис отвернулась, чтобы Эван не видел ее лица, и посмотрела на дальней берег озера, где тускло светились огни плавучих домов.

Глава 17

Крошечный огонек синего пламени, казалось, не выживет на сильном ветру. Возле него, согнувшись в три погибели, сидел мужчина. Он держал над горелкой котелок с куском снега. Проклятый снег все не таял. Рядом, укрывшись за баррикадой из рюкзаков, лежал его товарищ. Буря трепала тонкий брезент палатки. В один миг палатка надулась, как легкие, которые набирают воздух, а потом с треском сложилась. Попытки перекричать ветер и снова поставить палатку отняли у них последние силы.