Скайн Вэйтэльф был бы очень рад увидеть такие эмоции и нашёл бы применение этому мальчику, хотя бы на один раз, а если бы мальчику вдруг понравилось — то и надолго. А дракон Вэйтэльф чувствовал себя раздосадованным и виноватым, хотя винить себя было, в общем-то, и не в чем — кто же знал, что на Артёма не подействует отвод глаз, и он увидит. И влюбится, вот уж это-то можно было предсказать. Большинство людей влюбляются, в первый раз увидев эльфа или вампира ле Скайн. В чём же вина? Просто нечем ответить, что ж тут сделаешь? А вдруг Ри то же самое испытывает к самому Вэйту, что Вэйт сейчас к этому человеку? Досадливую жалость. Ужасно, если так. Как глупо, нелепо… Стоило ли оживать, чтобы так влипнуть? И ведь что обидно: это только его проблема. Йэльф, вон, вполне доволен. Довольна. Йэльфи. Ри на Вэйта, наверно, никогда не посмотрит так, как этот мальчик. Похоже, этому человеку совсем не важно, кто Вэйт — мужчина, женщина, эльф, вампир. Интересно, а если бы вместо Вэйт была косматая тварюшка с паучьими лапками — он так же смотрел бы? Похоже, что да. Лишь бы разговаривала. Влюбиться в идею — тяжелый случай. Крови он предложил, ох… Хоть плачь, хоть смейся!

А может, остаться здесь? Должно же найтись хоть одно место, где можно дышать без фильтра? Забрать туда этого человека, подлечить — и тихо жить, как Вэйт привык. Правда, жаль — магия здесь корявая. Прямолинейная, жёсткая, неудобная. Необжитая. Сразу чувствуется, что ею здесь не пользуются. А так… почему нет? Мальчик будет счастлив, а если избавить его от болезней — и энергией сможет обеспечить. И постепенно привыкнуть, и перестать думать о себе, как о мужчине — что же делать, если так сложилось. И постепенно забыть Ри, избавиться от дурацкой потребности — видеть его хотя бы издали, хоть раз в день. Сидеть на макушке холма, откуда виден оазис, и ждать, уткнув подбородок в коленки. Просто чтобы увидеть. Пока не придёт Йэльф и не скажет, тяжело вздохнув «Ты опять?». Как наркотик. Странно — уже не эльф, столько тысяч лет пробыл вампиром, а стоило ожить — и вспыхнул, да ещё так неудачно. Неужели это всё время было, а он не замечал? Привязанность к Ри — она же очень давняя, но он всегда считал её дружбой. Потому, что не был женщиной? А не произошла ли смена пола во время превращения в дракона из-за этих его «дружеских чувств»? А может быть. Но Йэльф ничем подобным не страдал… Зато очень любил расхаживать девушкой, нравилось ему. Может, это повлияло? Непонятно. Мистика. Мозги можно сломать.

— Ну и как тебе уши, нравятся? — Вэйт пошевелил ухом.

— Да!.. — заворожено выдохнул Артём. — Очень…

По крыше ларька вкрадчиво зашуршал мелкий дождь, прохожих становилось всё меньше. «Созидание» петь здесь было, по меньшей мере, неосмотрительно, да и не эльф он уже, всё-таки. Вэйт поставил небольшой «Полог» и произнёс «Очищение». И ларёк стал вдруг очень уютным, а небольшой участок вокруг него на окраине старого парка окончательно утратил городские запахи — выхлопных газов с ближайшей улицы, затоптанной, залитой пивом и ещё неизвестно чем земли. Сюда пришёл лес и принёс свою истину, чистую, здоровую, живую. Запахло мхом, прелыми листьями, влажной плодородной почвой и слегка грибами. Пятачок почти не преобразился внешне, только мусор исчез, да трава стала гуще и чуть выше, но редкие, уныло скомканные дождём прохожие, вступив в этот круг, вдруг вскидывали головы, расправляли плечи, с удовольствием вздыхали полной грудью и замедляли шаг. И шли дальше, уже не ёжась от дождя, оглядывались со слабыми удивлёнными улыбками и дарили их друг другу, будто давним, нежданно встреченным знакомым. А Вэйт пил крепкий чай с сахаром, ел пастилу и слушал «Наутилус». Жизнь налаживалась.

— Роган? Ты чего такой встрёпанный?

— Дон, Вэйт не у вас? — Дон замотал головой. — Он исчез! На вызовы не отвечает, похоже — блокирует! Ни записки не оставил, ничего. Йэльф уже к нему домой сходил, там его тоже нет. Он и Ри сейчас над пустыней летают — ищут. Песок после ночи холодный, может, найдут на инфракрасном зрении, если с ним что случилось. Ри заранее в ярости.

— Ты на скале? Не гаси портал, я сейчас Лисе скажу и пройду.

— А что, не глупость, что ли? Какая-то песня, неизвестно о чём, неизвестно зачем — вынь ему, да положь! Он вообще какой-то странный в последнее время! И всегда-то был, а чем дальше — тем хуже! То на шею вешается, то волком глядит, то идеи какие-то идиотские! Я ему что — нянька? Да он старше меня на тысячу лет! А они мне заявили, что это я козёл! Я! Козёл! А он тогда кто? Вот так слинять, ничего не сказав?

— Не-ет, ты, конечно, не козё-ёл, — задумчиво протянул Дон. Ри презрительно фыркнул. Естественно, кто бы сомневался. — Козёл тварь бодрая, активная и сообразительная, а ты на это не тянешь. Ты слепой, глухой и кастрированный баран-маразматик.

— Что-о-о? — взревел Ри. Все, кроме самого Дона и мрачного, озабоченного Йэльфа, злорадно заржали. Дон не смеялся, он был зол. Блин, права была Лиса! Уж слишком тупой этот Ри.

— А Вэйтэльфи — несчастная женщина, которую в ответ на её невинную просьбу открытым текстом послал к дроу в гору предмет её воздыханий, — безжалостно продолжил Дон.

— Что-о-о? — осел Ри. Обвёл окружающих глазами. Лайм пожал плечами, Роган развёл руками, на физиономиях Фэрри и Саймона мало что можно было прочесть, но глядели они на Ри с укоризной. А из озабоченности Йэльфа можно было кирпичи лепить. — Вэйт же… Он же…

— Она. Вэйтэльфи. Ри, нельзя же быть рассеянным настолько. Ты нам сам объяснял насчёт истинного облика. Она дракхия, Ри. И у неё вдобавок моральный шок, даже не упоминая о том, что она влюбилась. Пусть она тебя не интересует, как женщина, но то, что один из нас попал в сложное положение, ты обязан был учесть. Обязан, понимаешь? Как Творец. Ты взял лидерство. Никто не спорил. А теперь сам скажи мне, кто ты есть?

— Похоже… вот то, что ты сказал… — потерянно ссутулившись пробормотал Ри. Эх, подумал Роган про Донни, какой Большой пропадает! Так грамотно выпороть — это уметь надо! — Но… где же он?.. Она…

— Потоптались вы тут изрядно, но Фэрри сказал, что последний след ведёт в портал машины. Пульта