– Да уж это точно, не одна, считать умею, – сказал кто-то сверху. – Праздник, что ли, у вас какой?

Настя задрала голову и увидела болтающиеся в небе ботинки. То есть это не были, конечно же, фабричные ботинки, ибо лешие с подозрением (и в то же время с неуемным любопытством) относились ко всему произведенному в городе. На ногах у Зеленого сейчас было что-то вроде мокасин со шнурками, завязанными вокруг лешачьих икр.

Зеленый сидел на крыше, свесив ноги в раскрытое окно, и с интересом разглядывал Настю и Горгон.

– Так я и думал, – со вздохом проговорил он. – Нельзя городским теткам доверять, нет, нельзя. Наврут с три короба… Ты ж обещала этих, со змеюками на башках, выгнать из лесу или поубивать! – Зеленый состроил укоризненную физиономию. – Обещала, так? А сама тут лясы точишь с ними, чаи распиваешь… Когда за дело-то примешься?

Настя растерянно посмотрела на Зеленого, не зная, что ответить и стоит ли отвечать вообще; может, лучше крикнуть Зеленому, чтобы уносил ноги, пока не поздно, а может….

А может быть, стоит просто помолчать и посмотреть, как высоко в небе, над головой Зеленого, движется черная точка, которая не может быть ни птицей, ни чем бы то ни было еще…

Кроме как вертолетом.

18

Катерина Горгона тоже посмотрела вверх, но вертолета она не увидела, ибо внимание сосредоточила на Зеленом.

– Старейшая сказала, что все расы должны жить в страхе перед нами, – тихо сказала Катерина. – И что же мы видим? Лесное отродье без спросу сует свои грязные лапы в дом старейшей сестры…

– Грязные лапы? – расслышал ее Зеленый. – Футы ну-ты… А вот когда вам надо было этот домишко сострогать, вы к моим лапам не принюхивались…

– Вам была оказана честь…

– А я так скажу – уродины вы неблагодарные. Не хотел сам говорить, думал, городская тетка вас уму-разуму научит, да от нее проку, как от брюхатой лешачихи… Короче, шли бы вы отсюда по-хорошему…

– …которую вы оказались неспособны оценить…

Это был странный диалог, потому что Катерина с каждым словом словно наливалась злобой, и ее змеи выбирались из-под платка, шипели, хищно вертели головами в разные стороны, готовясь к нападению. Зеленый же был беззаботен, словно играл в детскую игру, где по определению никому не может быть причинен вред.

И он ошибался. Настя все-таки преодолела оцепенение и махнула Зеленому рукой, что значило – беги, уноси ноги; однако Зеленый в своем благодушии решил, что его так приветствуют, и помахал Насте в ответ.

– Так не должно быть, – решительно сказала Катерина, и Настя поняла, что обращаются к ней. – И так не будет. Будет вот так…

Настя инстинктивно попятилась от Катерины, чтобы находиться подальше от ее разъяренных змей; вот почему позже она уже не могла достать Катерину, остановить ее, предотвратить ужас, который должен был свершиться в этом доме… А еще, наверное, и потому, что именно для ужаса этот дом и был выстроен.

Если бы у Насти было время, она бы сказала Горгонам, что видела вертолет и что это неспроста, это наверняка люди Смайли, которые наконец-то выследили ее, Дениса, Горгон – то есть всех, кого только можно и нужно было выследить в этом лесу. И если это так, то Горгонам нужно разбегаться или по крайней мере думать о переговорах, об условиях, на которых им позволят уйти живыми…

А не делать то, что они продолжали делать.

– Будет вот так, – торжественно сказала Катерина, подпрыгнула, ухватила Зеленого за ногу и сдернула его вниз. Настя вскрикнула, протянула руку, чтобы оттащить Горгону назад, но рука прошла по пустому месту, а Зеленый уже летел сверху, что-то громко и сердито крича; он упал на стол, потом скатился на пол, задев Катерину ногами и отбросив ее к стене. На мгновение стало тихо, а потом Зеленый откуда-то с пола укоризненно сказал:

– Ты чего творишь-то, а?

– Вселяю страх, – ответила Катерина и вскочила на ноги.

– Ну и дура, – отозвался Зеленый, и тут грохнул выстрел, от которого у Насти заложило в ушах.

В доме стало дымно, и совершенно невозможно было понять, кто стрелял, в кого стрелял и каковы результаты этой стрельбы. Настя на всякий случай присела и прижалась к стене.

– Фу-ты, – раздался голос Зеленого, который был не испуганным и не обозленным, а скорее разочарованным. – Ну и навоняли… Ты, тетка, не страх вселяешь, ты воздух портишь.

– Это не я, – сказала Катерина. – Динара, опусти ружье. Мы сделаем это по-другому, мы сделаем это правильно…

Настя присмотрелась и увидела в глубине комнаты, ближе к расплывшейся живой колонне, именовавшейся старейшей сестрой, силуэт с ружьем. Динара не торопилась опускать оружие. Зеленый посмотрел в ее сторону и неодобрительно покачал головой:

– Ох уж эти мне городские придумки… Шум да вонь, вот и все дела…

Настя поняла, что еще некоторое время все внимание Горгон будет сосредоточено на лешем, а стало быть – это ее шанс.

Шанс на что? Шанс, чтобы отыскать тот люк, через который Горгоны втащили ее в дом, влезть в подземный ход и выбраться на волю. Ну то есть не совсем на волю, добраться до колодца, вылезти наружу, спрятаться и переждать, пока не появятся люди Смайли… Которым, наверное, не помешает сигнал, и таким сигналом должен стать…

Дым. Вывод – ей нужно срочно что-то поджечь. Как только она отсюда выберется.

– Лесная мразь, – негромко произнесла Катерина. – Весь твой народ годится, лишь чтобы быть рабами Горгон или их пищей. Вспомни извечный страх, прими свою судьбу с покорностью…

– Разбежалась, – сказал Зеленый и как ни в чем не бывало подвинул лавку к столу, чтобы потом со стола вылезти на крышу. – И гостеприимству вы, тетки, не обучены, и в башках у вас творится пес знает что… Немудрено, что никакие мужики на вас не западают… Ага!

Настя не смотрела на Зеленого, она пыталась отыскать люк, поэтому она только лишь слышала произнесенные слова и последовавший шум, но ничего не видела и не стала оборачиваться. Судя по вскрикам и прочим выразительным звукам, Динара попыталась снова использовать свое ружье, но Зеленый опередил ее, запустив в Горгону чем-то тяжелым и определенно не промахнувшись.

– Говорю же, не балуй, – довольно сказал Зеленый, и в этот момент Настя, медленно переползая вдоль стены, увидела на полу какой-то предмет. В тогдашнем Настином специфическом состоянии ей везде мерещился спасительный выход наружу, вот и теперь сначала померещилась крышка люка, но потом Настя поняла: нет, не оно.

Не оно, не спасение и даже вообще непонятно что, но почему-то… Почему-то Настя потянулась к этому предмету.

А предмет рывками двинулся навстречу ей.

19

– Живешь – живи, так и другим не мешай, – сказал Зеленый, взобравшись на стол. – Меня так учили, а вот вы, тетки, видать, неправильные книжки в детстве читали… Эй, шкелябра!