Территорией, наиболее проблематичной в смысле противоречий национализма и национал-государственничества, оказалась Палестина, вскоре получившая название «Израиль». Перед Второй мировой войной и во время войны нацисты подтвердили худшие страхи сионистов, попытавшись истребить всех евреев в Европе; этот не доведенный до конца геноцид придал требованиям сионистов неотразимую моральную силу, тем более что нацисты были не единственными антисемитами в Европе – лишь самыми радикальными. Фашисты в Италии преследовали итальянских евреев; французское марионеточное правительство, поставленное нацистами, по приказу своих немецких хозяев охотилось на евреев во Франции; поляки и другие восточноевропейские народы с энтузиазмом трудились в лагерях смерти; свои антисемиты были в Великобритании, Испании, Бельгии – по справедливости, ни одна часть Европы не могла считать себя не замешанной в преступлениях, совершенных против евреев в эти годы. Миллионы евреев оказались заперты в Европе, словно в капкане, и там погибли. Все, кто мог бежать – бежали кто куда. Суда, нагруженные еврейскими беженцами, бороздили океаны, разыскивая, где бросить якорь. Некоторым удавалось добраться до США и осесть там, но даже Соединенные Штаты ограничивали еврейскую иммиграцию жесткими квотами: официально это объяснялось необходимостью соблюдать среди иммигрантов этнический баланс, однако, возможно, были в этом и нотки антисемитизма.

Но было на свете место, где беженцев ждал надежный приют: Палестина. Евреи, иммигрировавшие сюда раньше, приобрели здесь землю, завели хозяйство, создали собственную инфраструктуру. В эту-то хрупкую гавань надежды и стремились беженцы, героически преодолевая трудности, чтобы на своей древней земле, унаследованной от предков, начать строительство новой нации. Так звучала эта история с еврейской стороны.

С арабской стороны она выглядела совсем иначе. Слишком долго здешние арабы прожили под двойным гнетом – турок и их европейских хозяев. А потом, во время Первой мировой войны, под разговоры о «самоуправлении» и надежды, возбужденные «Четырнадцатью пунктами» Вильсона, на их землю хлынули новые поселенцы из Европы, под лозунгом «земля без народа для народа без земли»[90]. Для людей, живущих на этой самой «земле без народа», согласитесь, звучит очень тревожно!

Новые европейские иммигранты не захватывали землю силой – они ее покупали; но покупали по большей части у богатых землевладельцев, живущих в других местах, и в результате оказывались среди безземельных крестьян, вдвойне разозленных тем, что теперь рядом с ними толпятся чужаки. То, что происходило в Палестине перед Второй мировой войной и во время ее, очень напоминало чуть более ранние события в Алжире, где французские иммигранты также скупили бо́льшую часть земли и организовали параллельную экономику, принципиально не обращая внимания на то, что рядом с ними живут коренные обитатели страны. К 1945 году еврейское население Палестины почти сравнялось с арабским. Чтобы представить себе масштаб, вообразите, что в Америку за десять лет переселилось 150 миллионов беженцев. Могло ли такое не привести к столкновениям?

С точки зрения европейцев евреи стали жертвами. С точки зрения арабов они были колонизаторами, относящимися к коренному населению примерно так же, как и их собратья-европейцы. Еще в 1862 году германский сионист Мозес Гесс, добиваясь поддержки политического сионизма в Европе, провозглашал, что «государство, основанное евреями в сердце Ближнего Востока, будет служить империалистическим интересам Запада и поддерживать Западную цивилизацию на Востоке»[91]. Один из основателей сионизма Теодор Герцль писал, что еврейское государство в Палестине станет «бастионом Европы в Азии, аванпостом цивилизации, противостоящей варварству»[92]. В 1914 году Хаим Вейцман в открытом письме, опубликованном в газете «Манчестер Гардиан», утверждал: если в Палестине будет основано еврейское поселение, «через двадцать-тридцать лет мы получим там миллион евреев… Они дадут толчок развитию этой страны, вернут в нее цивилизацию и станут надежными стражами Суэцкого канала»[93]. Так что арабы, видевшие в сионизме слегка замаскированный европейский колонизационный проект, не предавались беспочвенным фантазиям: так же смотрели на него и сами сионисты – или, по крайней мере, так представляли его империалистическим державам, желая получить от них поддержку.

В 1936 году среди палестинских арабов начались беспорядки и забастовки – верный признак, что ситуация выходит из-под контроля. Великобритания предприняла неуклюжую попытку умиротворить арабов – издала указ, ограничивающий дальнейшую еврейскую иммиграцию в Палестину; однако вышел он в 1939 году, накануне Второй мировой войны, когда нацисты уже вовсю преследовали евреев в Европе, так что нельзя было ожидать, что еврейские беженцы подчинятся британскому запрету – для них это стало бы самоубийством. Вместо этого новые еврейские поселенцы начали создавать военизированные отряды; и, поскольку в открытом бою с солдатами Британской империи, владеющей половиной мира, ничего хорошего им ждать не приходилось, прибегли к обычной тактике слабых против сильных – внезапные и стремительные нападения, диверсии, убийства случайных людей, взрывы в многолюдных местах, короче говоря, терроризм. В 1946 году подпольная еврейская военизированная группировка «Хагана» взорвала отель «Царь Давид» в Иерусалиме, убив девяносто одного ни в чем не повинного гражданского; этот террористический акт оставался самым кровопролитным в истории вплоть до 1988 года, когда ливийские террористы сбили над Шотландией пассажирский авиалайнер «Пан-Ам Флайт 103», погубив 270 человек.

Ужасы нацизма доказали, что евреи действительно нуждаются в безопасном убежище; однако евреи явились в Палестину не как просители об убежище, а как требующие своего. Они настаивали, что не молят о милости, а возвращаются домой, на землю, которая по праву им принадлежит. Это право они аргументировали тем, что их предки жили здесь до 135 года н. э. и в дальнейшем диаспора никогда не теряла надежду на возвращение. «На будущий год в Иерусалиме!» – звучит во время пасхальной службы, ключевого религиозного и культурного ритуала в иудаизме. Согласно иудейскому учению, заключив завет с Авраамом, Бог отдал спорную землю евреям и их потомкам. Однако арабов не убеждала религиозная доктрина – тем более, доктрина чужой религии – утверждающая, что земля, где они живут, принадлежит кому-то другому!