мая 1464 г.[671] Братья Невиллы, Уорик и Монтегю, оказались более чем успешны в уничтожении ланкастерского сопротивления на севере. Оставшись без лидеров, замки Алнвик и Данстанборо 23 июня сдались Невиллам, за ними после непродолжительной осады последовал и Бамборо. За свою роль в подавлении восстания на севере страны, уничтожении рода Перси и казни Сомерсета Монтегю в награду был возведен в графы Нортумберленд[672].

После  отъезда Маргариты Анжуйской во Францию с остатками ланкастерского двора и казни Генри Бофорта Генрих VI оказался в одиночестве. Перед битвой он находился в замке Байуэлл, расположенном в восьми милях к востоку от Хексема, и сумел бежать, как только пришли вести о поражении Сомерсета. Свергнутый король, измотанный, всеми покинутый и, вероятно, безумный, тем не менее целый год избегал поимки, пока его наконец задержали в июле 1465 года. После того как Генриха демонстративно провели по улицам Лондона, он был заключен лондонский Тауэр, который стал его домом на следующие пять лет.

Последовательные поражения при Хегли-Мур и Хексеме, окончательная потеря Нортумберлендских замков и подтверждение пятнадцатилетнего англо-шотландского перемирия привели к тому, что сопротивление ланкастерцев было основательно подорвано. Во второй раз менее чем за десять лет семья Бофортов потеряла главу семейства при самых плачевных обстоятельствах. Для двух младших братьев Генри Бофорта, Эдмунда и Джона, оставаться в Англии стало опасно.

Вероятно, сначала они направились в замок Харлех на западном побережье Уэльса, поскольку 26 октября 1464 года Уолтеру Деверо, Уильяму и Ричарду Герберту были даны полномочия дававшие им право от лица короля миловать мятежников, за исключением "всех сыновей Эдмунда, бывшего герцога Сомерсета"[673]. Харлех был последним оплотом ланкастерцев в Англии и Уэльсе, между Ирландским морем и Сноудонией, предоставившим безопасное убежище для приверженцев Генриха VI. Однако надежды на то, что замок мог продержаться бесконечно долго не было, и Бофорты вскоре отбыли на континент "тайным, подлым и нечестным способом"[674]. Война закончилась; Ланкастеры, а вместе с ними и Бофорты, проиграли.

25.

Уничтожить семя

1464–1471 гг.

В середине сентября 1464 года, спустя всего четыре месяца после громкой победы йоркистов при Хексеме, из уст Эдуарда IV прозвучало поразительное заявление, повергшее собравшихся лордов его Совета в недоуменное молчание. Они собрались в аббатстве Рединг, чтобы обсудить, среди прочих вопросов, брак короля с принцессой из одной из ведущих королевских династий Европы. Вместо этого они узнали, что их государь уже взял себе жену, некую Елизавету Вудвилл, вдову рыцаря Джона Грея,  ланкастерца, павшего в бою с йоркистами при Сент-Олбанс в 1461 году[675]. Дочь Ричарда, 1-го графа Риверса и вдовствующей герцогини Бедфорд, Жакетты де Люксембург, была, несомненно, не самой подходящей парой для короля Англии, и его выбор, как заметил миланский посол, "сильно оскорбил народ" его королевства[676].

Заключение королем тайного брака разрушило планы графа Уорика относительно договора с французским королем и пробило первую брешь во все более хрупком партнерстве между кузенами. Если с самим браком Уорик смог примириться, то его постепенное отстранение от короля оказалось совсем другим делом. Семья Вудвилл была многочисленной, и Эдуард был вынужден обеспечивать своих новых родственников, "обогащая их безграничными подарками и постоянно продвигая их на самые выгодные должности при своей особе"[677]. В частности, в последующие три года было заключено несколько выгодных браков для братьев и сестер королевы: Анна была выдана замуж за Уильяма Буршье наследника 1-го графа Эссекса, Мария — за Уильяма Герберта, 2-го графа Пембрука, а Екатерина — за Генри Стаффорда, 2-го герцога Бекингема. Брат Елизаветы Джон Вудвилл сочетался браком с престарелой вдовствующей герцогиней Норфолк, Екатериной Невилл, дочерью Джоанны Бофорт и теткой Уорика, что вызвало всеобщее недоумение, поскольку невесте было за шестьдесят, а жениху еще не исполнилось и двадцати лет. Старший сын королевы Елизаветы от первого брака, Томас Грей, также был выгодно пристроен и несмотря на свой юный возраст, был обручен с Анной Холланд, дочерью и наследницей изгнанного Генри Холланда, 3-го герцога Эксетера и Анны Йорк, родной сестры короля.

Уорик мог лишь с раздражением наблюдать, как потенциальные пары для двух его собственных дочерей и племянника Джорджа переходят в руки Вудвиллов. Стремительное возвышение этой семьи также совпало с тем, что Уорик потерял влияние на своего кузена-короля, которым до сих пор единолично руководил, а Эдуард все более противился политическим проектам графа и стремился самостоятельно управлять королевством. Все осложнялось тем, что Уорик и Эдуард расходились во мнениях относительно направления внешней политики, что еще больше вбивало клин между ними.

Король предпочитал дружбу с бургундцами, в то время как Уорик отдавал предпочтение французскому королю и провел большую часть 1466 и 1467 годов в поисках соглашения с хитрым Людовиком XI. По возвращении в Англию после переговоров с французским королем в июне 1467 года Уорик был встречен новостью о том, что его брат Джордж, архиепископ Йоркский, был смещен с поста канцлера, а Эдуард лично забрал у него Большую печать[678]. Поскольку король все больше предпочитал советы таких людей, как Уильям Герберт и Уильям Гастингс, а не Уорика, не говоря уже о вездесущем присутствии Вудвиллов, было ясно, что господству Невиллов среди йоркистов пришел конец. Многие дворяне были бы довольны своим положением самого богатого аристократа Англии, но Уорик не был похож на большинство из них. Брак сестры короля, Маргариты Йорк, с Карлом, новым герцогом Бургундским, в июле 1468 года и решимость Эдуарда объявить войну Франции подтолкнули разгневанного Ричарда Невилла к крайности.

Для Бофортов, Маргариты Анжуйской и остальных членов ланкастерского двора в изгнании такое изменение обстоятельств постепенно открыло возможность для новой попытки свергнуть дом Йорков. Дело Ланкастеров сильно пошатнулось после поражения при Хексеме в мае 1464 года, но пока линия Генриха VI продолжала существовать, небольшая группа приверженцев замышляла заговор из своего обедневшего двора в Кёр, которым руководила упорная жена свергнутого короля. Хотя их число было невелико, при дворе в изгнании было несколько значимых персонажей, включая Джона Куртене, графа Девон, внука Джона Бофорта, 1-го графа Сомерсета, через его мать Маргариту; Джона Батлера, графа Ормонд; Джона Фортескью; и церковников, таких как Джон Мортон и Томас Берд, епископ Сент-Асафский. Джаспер Тюдор также периодически посещал королевский двор в изгнании, хотя как двоюродный брат Людовика XI находился на службе у французского короля.

Два оставшихся в живых брата Бофорта, Эдмунд и Джон, тем временем нашли покровителя в друге своего казненного брата Карле, графе Шароле, наследнике герцогства Бургундского, который будучи правнуком Джона Гонта, был склонен помогать своим ланкастерским родственникам, некоторые из которых "были доведены до такой крайности нужды и нищеты", что, как было замечено, "ни один обычный нищий не мог быть беднее". Генри Холланда, герцога Эксетера, даже якобы видели босым, просящим подаяние переходя от дома к дому[679].

Как наследник Генри Бофорта по мужской линии, Эдмунд был назван герцогом Сомерсетом своими соотечественниками-ланкастерцами, хотя,