— Ты даже не посоветовался со мной.

— Я советуюсь сейчас. Если ты не пожелаешь ехать со мной, можешь продолжать жить той же жизнью, что и раньше. Изменится лишь моя жизнь. — Джерри кинул на меня взгляд из-под бровей. — Я говорил с ним, знаешь ли… с твоим отцом. Я спросил, почему он не бросил магазин, не продал его к чертям. И почему он не тратит ни фунта из того, что зарабатывает. Твой отец ответил, что его собственные родители не оставили ему ни гроша и он вынужден был много работать. Он сказал, что копит деньги для тебя.

Я резко встала. Перед глазами плыл туман. Образ отца, относящего каждый фунт в банк, вызывал слезы.

— Мне… мне надо к стойке информации. Я должна проверить ближайшие рейсы, — пробормотала я.

— Пойти с тобой?

— Если хочешь.

Сотрудница информационного отдела сообщила, что Том прилетит на самолете, который сядет через двадцать минут. Меня удивляло, что Фредерик не позвонил. Мой мобильный был полностью заряжен. Может, это у него сел аккумулятор? Но ведь существуют автоматы в аэропорту.

— Кстати, на лечение отца тебе могут понадобиться деньги, — вдруг сказал Джерри мне на ухо. — Можешь об этом не волноваться, я…

— Хватит, Джерри. Не сейчас.

— Просто хочу, чтобы ты знала…

— Не надо.

— Как скажешь.

Еще двадцать минут мы провели в молчании, слушали объявления, следили за табло прилетов. Какая-то молодая компания рядом с нами ждала нужного рейса с таким нетерпением, словно им предстояла встреча с внеземным разумом.

— Значит, ты действительно хочешь все бросить? — не выдержав, спросила я мужа.

— Да. Но не тебя. Скажу больше: у меня есть тайное желание. Хочу возобновить общение со своими детьми. Видеться с ними, проводить вместе время. Может, им и не понравится мое предложение, но я попытаюсь.

Я скосила на него глаза. Раньше Джерри никогда не поддерживал идею общения со своими детьми, хотя я выдвигала ее не раз. Бывшая жена будет против, коротко отвечал он.

На табло защелкали сменяющиеся рейсы. Я следила за ними со странным щемящим чувством в сердце. Не так уж и давно произошел разговор с Ритой в Коллиуре, когда я сделала попытку поделиться с ней своей общей неудовлетворенностью жизнью. Какой наивной я была! Высшие силы подкинули мне проблем, дабы существование не казалось слишком пресным.

На табло появилось сообщение, что самолет Тома приземлился.

— Я буду рада видеть твоих детей в «Аркадии», Джерри.

Весь путь от аэропорта до дома Том был молчалив, как и всегда. Я решила не дергать его расспросами, хотя дорога, забитая пробками, заняла почти два часа. Я сидела за рулем, Джерри вел свою машину.

Когда я подъехала к «Аркадии», он уже был на месте.

— Я возьму твою сумку, — сказала я Тому. — Чем займешься? Не хочешь поехать к Колину?

— Я хочу увидеть Норму, — буркнул сын.

— Хорошо. Но нам с Джерри нужно поговорить наедине. Может, после ужина ты все же навестишь друга? Могу отвезти тебя.

— Нет, спасибо. — Наконец он поднял на меня свои пугающе взрослые глаза. — Не беспокойся, мам, мы с Нормой не будем мешать вам с Джерри. Вы нас даже не заметите.

Неприятная мысль зашевелилась у меня в душе.

— Но почему ты отказываешься поехать к Колину? Я думала, вы друзья. Вы, наверное, немного повздорили, но ведь это еще не повод рвать отношения.

— Его мать просила меня больше не приезжать, — сообщил Том.

— Но почему?

— Не знаю! — Он пожал плечами и тотчас сменил тему: — Норма не подросла? — И выскочил из машины раньше, чем я успела еще что-нибудь спросить.

Миссис Бирн сообщила, что отправляется домой, поэтому я сначала немного поболтала с ней (она снова исходила любопытством), потом приготовила ужин и накрыла на стол. Так вышло, что продолжить разговор с Джерри сразу же после приезда не удалось. Он скрылся в кабинете, пояснив, что должен просмотреть бумаги.

Том сидел с Нормой у телевизора. Я пыталась найти способ выяснить у него, что произошло в Лондоне, при этом не спугнув первым же вопросом. В конце концов я пришла к выводу, что не стоит на него нажимать. Может, через некоторое время он расскажет обо всем сам.

Я набрала лондонский номер, оставленный мне Фредериком. Меня все еще озадачивал факт, что он не позвонил мне сразу после того, как оформил Тома на рейс до Дублина. В любом случае нужно было сообщить ему, что мой сын благополучно долетел.

После нескольких длинных гудков в трубке зазвучал автоответчик:

— Привет. Нас нет дома, оставьте сообщение. Спасибо за звонок.

Голос принадлежал австралийцу Стюарту.

Я наговорила послание для Фредерика и положила трубку.

Затем я набрала папин номер, но линия оказалась занята. Отец с кем-то разговаривал. Вполне вероятно, что он общался с другом и весело смеялся над его шутками, но после разговора с Джерри отец представлялся мне почему-то лежащим в постели, мучимым болью. Свет во всем доме потушен из соображений экономии — больше денег для малышки Терезы… брр!

Следующим был номер мамы Колина. У Тома было так мало друзей, что я дорожила каждым. Какой бы серьезной ни была ссора мальчиков, я должна была залатать трещину.

Сибил (так звали мать Колина) ответила после четвертого гудка.

— Алло-о? — пропела она.

— Сибил? Это Тесс Бреннан, мама Тома, — представилась я самым добродушным тоном.

— О… — Ее голос сразу же изменился, стал настороженным. — Да?

Между мальчиками явно произошло что-то серьезное.

— Я извиняюсь, что сразу перехожу к расспросам, но тема очень меня беспокоит, — торопливо сказала я. — Том не знает о моем звонке; думаю, ему бы не понравилось, узнай он, что мы говорили. — Я рассмеялась заговорщицки, пытаясь перетянуть Сибил на свою сторону, но мой смех был встречен ледяным молчанием. — Вы не могли бы рассказать, что случилось?

— Думаю, об этом вам лучше спросить у сына, — ответила женщина после паузы.

— Я пыталась. Он говорит, что не знает, в чем дело.

На том конце трубки напряженно молчали, хотя на заднем плане слышались легкая музыка и веселый спор двух детей.

— Послушайте, — взмолилась я, — если Том сделал что-то не то, я должна об этом знать.

Сибил еще немного помолчала, но когда наконец заговорила, ее тон стал на порядок дружелюбнее.

— Давайте выпьем по чашечке кофе в какой-нибудь кофейне. Я бы не хотела, чтобы нас услышали.

— Как скажете. И если можно, прямо сейчас.

— Хорошо. Дайте мне пятнадцать минут. Встретимся в баре «Марин» у причала. — Она повесила трубку.