Ван сказал:

— Услуга за услугу. Я вам помог освободиться, а вы мне помогите восстановить репутацию. Короче: где Джимми?

Черный человек пробормотал проклятия.

— Если вы имеете в виду этого развязного молодого негодяя, который своротил мне челюсть призовым ударом в подбородок, то могу вам сообщить, что два часа тому назад он с профессором Грантом и его дочерью Еленой бежал в Нью-Йорк.

Ван покачнулся.

— Вы лжете! — закричал он, затопав ногами. — Этого не может быть! Это невероятно! Это, наконец, черт знает что! Я не могу допустить, чтобы моя репутация погибла. Еду за ними.

С этими словами Ван бросился к берегу, нырнул под воду, и через пять секунд входной люк подводной лодки сердито захлопнулся и подводная лодка вместе с Ваном погрузилась в океан.

Доктор Шварц немедленно бросился к Матапалю.

Матапаль как раз в этот момент принимал личный доклад Эрендорфа.

Великий конструктор острова расхаживал перед Матапалем, засунув руки глубоко в карманы полосатых штанов, и говорил, крутя в зубах свою эксцентричную зубочистку:

— Техническая часть закончена блестяще. Мною предусмотрены все мелочи, вплоть до питомника моих будущих читателей, выбранных из самых выносливых сортов безработных. Некоторые из них проявляют необыкновенные способности. Один, например, молодой человек, номер сто двадцать девять, в течение двух последних дней прочитал шесть глав «Синдиката гибели Южной Америки» и чувствует себя вполне бодро и весело. Теперь перед нами стоят две основные задачи: во-первых, как можно скорее отправить с острова рабочих, во-вторых, остановиться на названии острова. Мне, конечно, несколько неудобно давать вам на этот счет советы, но, по-моему, было бы весьма уместно назвать остров, престо и скромно, по имени его конструктора. Остров Эрендорф! Не правда ли, это звучит великолепно?

Матапаль ничего не успел ответить. Как раз в эту минуту в кабинет ворвался растерзанный гипнотизер. Он воздел руки к небу и пролепетал:

— Профессор Грант бежал с острова.

В нескольких словах доктор Шварц рассказал все.

Матапаль нажал кнопку.

— Военному секретарю, — сказал он в аппарат, — немедленно прекратить всякий доступ на остров. Остров объявляется на осадном положении. Ночью тушить все огни. Рабочих в течение двадцати четырех часов отправить на материк. Установить контроль над населением. Проверить боеспособность дальнобойных групп и машины обратного тока. Все суда, принадлежащие острову, подтянуть к берегу и установить по диспозиции семьсот одиннадцать.

Он выключил аппарат.

— Господа, — торжественно сказал Матапаль, — начинается пятый акт нашей великолепной трагедии. Я не сомневаюсь, что бегство профессора Гранта принесет нам столько же хлопот, сколько и удовольствия. Конечно, Пейч немедленно атакует остров всеми своими эскадрами, и я заранее предвкушаю эффект, который произведет на него действие машины обратного тока.

Эрендорф потер руки.

— Машина обратного тока? Вот это сюжетец, доложу я вам! И неплохое название для романа. Пусть только мои молодцы читатели немножко размножатся, и я потрясу их такой книжечкой, что они только ахнут.

На следующее утро рабочие, производящие постройку и оборудование острова, получили щедрый расчет, были погружены на паромы и посажены на пароходы, которые около полудня двинулись к материку.

Вслед за этим вся эскадра Матапаля, по заранее намеченному плану, подошла со всех сторон к берегу, окружив остров плотным кольцом.

На дальнобойных группах безотлучно находились дежурные части, состоящие из отборнейших офицеров гвардии Матапаля.

Об истинном назначении острова знало не более четырех тысяч надежнейших джентльменов, составлявших ядро будущего правящего класса мира.

Остальное население острова, экземпляры питомников, служащие лабораторий, библиотекари, монтеры, техники, актеры, чемпионы и т. д. были в полной уверенности, что остров не более чем феерическая причуда сверхмиллиардера, державшего пари, что в течение месяца он создаст на необитаемом острове наиболее культурный и технически оборудованный город земного шара.

Объявить населению острова о настоящем его назначении Матапаль имел в виду 10 июня, в момент гибели материков. Этот день назначено было отпраздновать со всем великолепием, которое было по средствам Матапалю. План торжества экстренно разрабатывал мистер Эрендорф, тщательно сохраняя его в секрете. Он хотел ошеломить население острова. Его чудовищная фантазия безостановочно работала, и валики сыпались из его диктофона, как пустые гильзы из 75-миллиметровой скорострелки во время учебной стрельбы.

Уверенность Матапаля, что Пейч атакует остров, раскрывала перед ним широкие горизонты и давала новый материал для эффектнейших деталей торжества.

Вечером 9 июня, накануне знаменательного дня, на горизонте вокруг острова небо со всех сторон покрылось низкой, угольной чернотой военного дыма.

XXVII. Нипон погружается в воду…

Формоза горит…

Восьмого июня на рассвете Ван ворвался во Дворец Центра и кинулся в лифт. Лифт рвануло вверх, и через мгновение Ван уже стучал обоими кулаками в кабинет Пейча. Дверь распахнулась, и рабочий с циркулем в руках появился на пороге.

— Послушайте! — закричал Ван. — У меня есть частные сведения, что профессор Грант находится здесь. Я его немедленно должен видеть.

Рабочий пожал плечами.

— Профессор Грант был здесь четыре дня тому назад, и, кажется, это известно всему миру. А сейчас профессор находится в эскадре товарища Пейча, который осаждает остров Матапаля в Атлантическом океане. Это тоже известно всем.

— Да, но я об этом слышу в первый раз! Черт возьми! Моя репутация снова на волоске. Придется опять лететь на этот проклятый остров. Это не профессор, а какая-то иголка в стоге сена. Как вы думаете, я наверняка найду там профессора?

— До десятого июня, вероятно, найдете, а позже лишь в том случае, если он не исчезнет во время катастрофы.

— Исчезнет? Ни за что! Спасибо. Лечу. А скажите, вы не заметили у профессора Гранта под мышкой свертка?

— Был, как же.

— О! — Ван зарычал и кинулся на крышу аэродрома. — Теперь-то моя репутация обязательно будет спасена! — сказал он, хватаясь за хвост правительственного самолета, вылетающего в эскадру Пейча.

С ловкостью молодой змеи Ван вскарабкался на удобную дюралюминиевую поверхность задней плоскости и, устало облокотившись о трос, вытащил из кармана пакет с пирожками и полбутылки виски. Он дьявольски проголодался.

Девятого июня, на закате дня, Елена и Джимми стояли на спардеке «Юпитера». Корабль шел полным ходом, и две крутые, казавшиеся неподвижными волны, стремительно зачесанные назад, расходились по сторонам его носа.

Весь океан за ним был черен от дыма эскадры. Небо над горизонтом горело густой кровью, и алый глянец блестел на шагреневых боках длинной океанской зыби.

— Елена, — сказал Джимми, — может быть, это последний вечер в нашей жизни. Посмотрите, какое красное небо. Как будто кровь всего человечества пролилась в океан. Вам не страшно?

Елена строго посмотрела ему в глаза. Ветер трепал ее юбку, как флаг, и шевелил