по нас огонь. Распорядитесь, генерал, чтобы заградительные станции приступили к действию. Зона десять километров.

— Слушаюсь, — сказал генерал.

В это время Пейч вместе с начальником артиллерии поднялись на наблюдательную вышку «Юпитера».

— Я буду руководить огнем лично, — сказал Пейч. — В свое время я был неплохим инструктором дальнобойной группы.

С этими словами Пейч нажал кнопку и сказал в трубку:

— Дальнобойные батареи к бою!

Немедленно на всех кораблях эскадры произошло легкое и точное движение. Более тысячи двухсот пушек выдвинулись из люков.

— По острову, — сказал Пейч. — Прицел двести пятнадцать. Бризантом. Огонь!

Красные языки опоясали борты кораблей, повернутых к острову. Вслед за тем корабли скрылись в дыму. Грохот потряс литую гладь океана.

Пейч приложил бинокль к глазам. Фантастический остров спокойно лежал в океане. Перед островом, в воздухе, блеснули огоньки взрывов, и немного погодя послышался отдаленный гром.

— Черт возьми! — закричал Пейч. — Я не приказывал стрелять шрапнелью! Прицел двести сорок. Бризантом. Огонь!

Борты кораблей снова опоясались красными языками. Перед островом, в десяти милях, в воздухе вспыхнули разрывы.

Пейч стукнул кулаком по перилам вышки.

— Товарищ начальник артиллерии! Вы слышали мою команду, или ваши артиллеристы не умеют отличить бризанта от шрапнели, или в эскадре измена?

Начальник артиллерии бросился к трубке.

— Алло! Вам приказано стрелять бризантом. В чем дело?

— Мы стреляли бризантом. Со снарядами что-то случилось. Они рвутся в воздухе, не долетев до острова.

В этом миг Пейчу подали радио:

«Мои заградительные станции работают неплохо. Не тратьте напрасно снарядов.

Матапаль».

Пейч швырнул радио и крикнул в трубку:

— Отбой!

Он быстро сбежал по винтовой железной лестнице вниз.

В руках Матапаля было непредвиденное средство обороны, которое исключало всякую возможность атаковать остров.

Пейчу оставалось только принять меры к сохранению кораблей во время гигантского шторма, который должен разразиться во время катастрофы, и спокойно выжидать событий. Пейч вошел в каюту Гранта.

XXIX. Действие машины обратного тока

— Матапаль неуязвим, — сказал Пейч, входя в каюту профессора Гранта. — В его руках находится машина, парализующая действие наших бризантов на расстоянии десяти километров от берега. Нам остается только принять все возможные меры для спасения флота во время катастрофы.

Пейч посмотрел на часы. Стрелки показывали десять.

— Катастрофа произойдет через два часа, — сказал профессор. — О ее размерах и подробностях я вам уже говорил. Могу только прибавить, что когда материки уйдут под воду, а из океанов возникнут новые, нам предстоит выдержать небывалый шторм. Океан будет клокотать. Волны превзойдут вышиной самые высокие дома Нью-Йорка. Я не знаю, выдержат ли ваши суда их напор.

Пейч задумался.

— Я говорил с командиром эскадры. Он утверждает, что корабль на полном ходу, при наличии опытных рулевых, может выдержать максимальную волну. Я отдам распоряжение.

Пейч круто повернулся и вышел. Профессор поднял на лоб консервы и громко проговорил:

— После полуночи прекратились всякие сведения о подземных толчках. Тем более это дает мне основание полагать, что катастрофа произойдет без предварительных признаков, ровно в двенадцать часов. Очень, очень любопытно. Мне непременно нужно быть на палубе.

Пейч сказал в аппарат:

— Начальникам кораблей. Довести давление в котлах до максимума. Быть готовым к немедленным эволюциям. Все гидро взять на борт. Ближе чем на десять километров к острову не подходить. Мы возьмем Матапаля измором.

В это время Матапаль, остававшийся все время на крыше Дворца Центра и наблюдавший за неудачным обстрелом острова, подошел к небольшому стальному трансформатору, установленному рядом с флагштоком. Он собственноручно отпер его специальным ключом. На мраморной распределительной доске был всего один-единственный рубильник и манометр, красная стрелка которого стояла на синем нуле.

Матапаль написал несколько слов на бумажке и велел первому секретарю побыстрее сдать ее на радио.

Затем он сказал в трубку:

— Мистер Эрендорф, все ли готово к торжеству?

— До последней детали, — ответил конструктор острова.

— В таком случае прошу начинать. Я сейчас буду в зале.

…Дежурный слухач «Юпитера» услышал тонкий, как комариное пение, вызов Матапаля. Он поймал волну.

Пейч взял из рук матроса новое радио Матапаля:

«Извещаю о начале торжества на острове. Одновременно с этим разрешаю себе применить действие машины обратного тока. Пролетарии, «соединяйтесь». До свиданья!

Матапаль».

Пейч стремглав бросился на палубу.

Рука Матапаля, заключенная в светлую замшевую перчатку, твердо сжала штепсельный выключатель машины обратного тока и осторожно перевела его вниз. В эту же секунду стрелка манометра упруго дрогнула и показала тридцать пять миль — свою предельную точку. Ее кончик дрожал. Синие искры посыпались над распределительной доской. Матапаль торжественно приподнял цилиндр и помахал им в сторону эскадры. Два лакея почтительно хихикнули в ладони и отвернулись.

Действие машины обратного тока заключалось в том, что все железные предметы, в сфере ее действия, активно намагничивались со всеми вытекающими из этого последствиями.

Ван подпрыгивал от нетерпения, рискуя каждую секунду свалиться с хвоста аэроплана. Он уже видел эскадру Пейча и супердредноут «Юпитер», на котором находился профессор Грант. Ему уже казалось, что он видит профессора, который стоит во весь рост на носу корабля со свертком под мышкой.

— Скорей! Скорей! — кричал Ван, сильно размахивая руками и вытягивая шею, как будто бы это могло увеличить и без того феноменальную скорость аппарата.

Теперь вся картина осады острова была под Ваном, как на игрушечном полигоне. Остров был окружен густой цепью военных кораблей. И вдруг на острове бегло вспыхнула синяя искра, и вслед за тем корабли эскадры странно сдвинулись с места и потянулись боком друг к другу. Не прошло каких-нибудь десяти секунд, как они сдвинулись около самого большого из них, «Юпитера», как стая детских лебедей, притянутых магнитной подковой.

В то же мгновение мотор самолета остановился. Тросы слиплись. Раздался треск. Самолет зашатался. Ван схватился за хвост, едва удерживаясь на месте. Самолет накренился и штопором пошел вниз, крутясь, как игральная карта, выброшенная шулером с тридцать пятого этажа на улицу.

— Как?! — воскликнул Ван, цепляясь за слипшиеся тросы. — Как?! Умереть теперь, когда я почти достиг цели? Никогда!

Но как раз в эту минуту аппарат нырнул. Ван широко раскинул руки и полетел вниз головой в океан.

Пейч метался по палубе. Он был в отчаянии. В течение нескольких секунд все железные предметы в эскадре слиплись. Замки пушек не открывались. Машины оцепенели. Радиостанция перестала работать. Стрелки часов стояли.

Матросы потеряли самообладание. Они высыпали на палубы и размахивали руками. Их синие воротники и красные помпоны на шапках мелькали страшной путаницей надвигающейся паники.

Елена прижалась к Джимми.

— Это гибель, — прошептала она.

Джимми взял обеими руками ее голову и нежно