– Таких имён не бывает.

Ах, я совсем забыл, ты, наверное, из замка. Мертвец открыл шире проход, отодвинув входную плиту. Света стало больше, но мертвец в своих лохмотьях, стал ещё страшнее. У него был такой взгляд, как у сумасшедшего.

– А, ты кто? Покойник? Приведение?

Мертвец рассмеялся противным старческим смехом:

– Почти угадала. Я учёный. Это мой склеп.

Я закрыла глаза от страха:

– Вурдалаки вернулись!

И бросилась бежать. Только далеко я не убежала, споткнулась об одну плиту и со всего размаху, въехала головой во вторую. Очнулась от того, что кто-то поправляет компресс на голове. Вурдалак оказался вполне материальным и заботливым даже. Я из-за него обед прозевала. Голова гудит, как медный колокол, отстукивая «мелодию яичницы» – Дэн, дэн, дэн. Откуда этот дед на голову мою свалился? Учёный подождал, пока я приду в себя, потом рассказал свою историю.

Глава 39

– Сначала это была шутка. Мы работали в институте времени, занимались хронографией, построением эпюр состояния кварцевых пульсаров, короче говоря, всякой ерундой из которой состоит девяносто процентов рутинной работы всякого учёного. В курилке мы немного развлекались, составляли шуточные прогнозы на спортивные состязания, придумывали различные невероятные истории, устраивали диспуты, насчёт возможностей времени, спорили: возможно ли создание машины времени, на которой можно посетить, как прошлое, так и будущее, можно ли время повернуть вспять, или заставить его галопом лететь вперёд, мгновенно младенцев превращать в стариков. Для нас эта была игра, тренировка абстрактного мышления…, но не для него. Коллега всегда находился у окна, с блокнотом и карандашом. Он прислушивался к нашим спорам, но никогда не вступал в диспуты, ни с кем. Мы не знали с какого он отдела – институт большой, не знали, как его зовут, просто привыкли к его присутствию, к тому, что он пишет какие-то формулы в своём блокноте, что-то вычёркивает, что-то добавляет. У моего друга сломались часы, сам механизм работал исправно, но стрелки стояли на месте, на них была выработка, не дающая взаимодействовать с механикой. Вот тогда, впервые, меня посетила гениальная идея о мире испорченного времени. Я бы всю свою жизнь провел бы в лаборатории этого института, если бы мои глаза не встретились с глазами этого молчаливого парня. Тогда я понял, я нашёл своего единомышленника, который дождался меня после работы и за чашкой крепкого чая, в течении пяти минут смог мне доказать, что мир испорченного времени – не фантазия, его вполне реально создать, если применить те же самые законы времени, только смотреть на них нужно под другим углом. В этом мире не нужно растягивать время или сжимать, оно само будет регулировать себя. Потом коллега раскрыл свой блокнот и начал демонстрировать свои формулы. Я сначала подумал, что это розыгрыш, но, чёрт побери, парень был прав, осталось только создать это место, чтобы доказать себе, что мы на верном пути. С этой поры, мы стали действовать, как настоящие преступники. Я признался в суде: мы проводили свои эксперименты на полигоне института. Земля пустовала, никто её не использовал и не контролировал. Да, я признал то, что чтобы построить столицу нашего мира, мы воровали здания, сооружения, инфраструктуру в соседних мирах, даже бассейны и памятники, переводили и переносили в наш мир, как с кальки. И первых жителей мы обманули. Нет, то, что мы им обещали, всё мы предоставили: бесплатное жильё, места в детских садах, работа – вакансий валом. Но мы умолчали о главном – об условиях существования в новом мире. Для многих это был шок. Мне доказывали, что так жить нельзя. Страна существует около ста лет, попробуй коренному жителю сказать, что их страна утопия и придумали её в туалете. Обидится, и даст в ухо. И он будет прав. Для аборигена страны испорченного времени, она самая лучшая во вселенной. Изо всех стран содружества государств, в этой стране стабильный прирост населения, жильё не успевает строиться, огромная очередь на покупку жилья и совет страны не успевает просматривать заявки на переезд из других миров. Три раза предпринимались попытки, вернуть страну в нормальное время, и три раза местное население их игнорировало. За период существования этого мира, сменилось три поколения. Молодёжь не мыслит, как можно жить иначе. Да, я согласен, что мы совершили преступление! Над нами было применено насилие – нас сослали на бессрочную каторгу в эти дикие миры. Не знаю, кто их создал, но только не мы. Нам запретили работать. Одно желание поддерживало нашу жизнь, мы любыми путями хотели вернуться в наш мир. И это желание осуществилось. Мы нашли эту базу. Это была лаборатория инопланетян или древних цивилизаций. Я видел на ней ваши следы, Бирюза. Ты тоже хочешь отсюда удрать? Я кивнула головой:

– Ага! Ты так и не назвался. Как тебя зовут, учёный?

– А, какая разница. Зови – дед.

– Слушай, дед, я из-за тебя прохлопала обед.

– Не из-за меня, а из-за своей глупости.

– Моя пайка на столе меня дожидается, я сбегаю её принесу, мы поделим её с тобой, тоже небось голодный?

Дед кивнул.

– Там в лаборатории синтезатор пищи есть, я, как учёный знаю, что в нём всё правильно и законно. И пищу он такую выдаёт, любой ресторан позавидует. Только я брезгую, как подумаю, что по соседству кладбище находится, а ему безразлично, где базовые элементы брать, для белков, жиров и кислот. Сплошной маргарин!

Я побежала. Мне не терпелось дослушать окончание истории, и с этим дедом что-то делать надо будет, его же года три назад с довольствия сняли, и вообще, он по всем документам давно мёртв. Дед доедал мою пайку, у него дрожали руки и лицо сводило спазмами. Сразу было видно, наголодался вдосталь. Наконец дед насытился.

– А, дальше что?

– А, дальше? Ты не ходила по отсекам лаборатории?

Я отрицательно помотала головой.

– И в кунсткамеру не заглядывала?

– Нет. Я ничего не открывала, боялась ловушек.

– Молодец. Значит и ускорителя не видела, вернее это здесь выглядит, как ускоритель, а там…, а там, как портал.

Мы с другом и убежали из этого мира, с помощью ускорителя. Он первый, а я за ним. Только, видимо, во времени разошлись. Я вынырнул один, рядом никого. Я попал в тот самый мир, который создал. Мимо шли люди в различные стороны и брезгливо обходили меня. В своей робе каторжника, я был больше похож на бомжа. Спасибо, какой-то слепой старик приютил, сказал:

– Будешь мне служить вместо собаки.

Утром он послал меня в магазин за продуктами. Вы, Бирюза, знаете, как в этой