изучает гроссбух, но на самом деле механически скользя пальцем по строчкам. Чтобы её волосы рассыпались по плечам, чтобы она гневно фыркнула, как всегда в такие моменты, и принялась, подражая ему, неумело ругаться, пытаясь совладать с собственными прядями, чтобы в лавке на минуту воцарился весёлый переполох, которого так отчаянно не хватает старому тигру, уставшему раз за разом бросаться на стену…

Не лги себе, Чабб, не лги, будто не замечаешь этого. Она не просто предмет обстановки в твоей захудалой лавке, она прелестная юная девушка, наделённая природой столь щедро, что иногда делается даже как-то неудобно за ней наблюдать. Она мила, наблюдательна и обладает удивительной для своего юного возраста рассудительностью. Она мечтательна сверх меры и часто грезит странами, в которых никогда не побывает, и приключениями, которые никогда не происходят с продавщицами в бакалейных лавках.

Она хочет казаться серьёзной, но это даётся ей нелегко — она выглядит семнадцатилетней девчонкой в любом, самом строгом платье, а волосы то и дело норовят рассыпаться по плечам. Кроме того, когда она смеётся, лицо у неё делается как у подростка, а в глазах сверкают озорные, совсем не жгучие, искры.

Искры… Искры, пламя, горящий тигр…

Лэйд едва не передёрнул плечами — точно холодный циклон, идущий от островов Микронезии, просочился в лавку сквозь щели и нырнул ему под пиджак, на миг обдав не жаром, но гибельным могильным холодом.

Дьявол…

Когда-нибудь я наберусь смелости и приглашу её поужинать вместе со мной, подумал Лэйд, украдкой наблюдая за тем, как Сэнди хмурит лоб — видно, добралась до колонки биржевых новостей. Беда лишь в том, для этого мне потребуется куда больше смелости чем для того, чтобы вступить в схватку с любой из Его тварей…

— Читайте вслух, мисс Прайс! — пробормотал он, — Я слышал, чтение благотворно воздействует на печень…

— Сейчас. Вас, конечно, интересуют новости торговли?

Он вяло махнул рукой.

— Читайте всё подряд!

— Как скажете… На углу Роггевен и Тасмана столкнулись два локомобиля, — по лицу Сэнди пробежала короткая тень, — но столкновение не серьёзное, обошлось без жертв — тень бесследно пропала. Не знаю, отчего все так боятся локомобилей, как по мне, это прелестные механические штучки, хоть иногда и отчаянно гудят. Мне кажется, я смогла бы вести локомобиль, Чабб. Конечно, не большой вроде тех, что в порту, но, я слышала, есть и дамские, вполне изящные… Юный джентльмен, пожелавший остаться безымянным, прогуливаясь по любезному нашему острову Шиппспоттингу, споткнулся и повредил ногу, после чего принялся браниться, чем задержал прохожих и вызвал на улице целый скандал. Ну, ничего удивительного, верно, Чабб? Это же Шипси, наверняка в нём плескалось больше рома, чем в бутылке, а? Так, дальше… По всей видимости, беспутные китобои проникли в Редруф в обход полицейских постов и учинили пальбу камнями по окнам — жители Уоллес-стрит вчера вечером жаловались на ужасающий грохот, кроме того, полисмены обнаружили полдюжины разбитых стёкол. Ну не кошмар ли, Чабб?..

— Полнейший кошмар, — подтвердил Лэйд, ощущая, как убаюкиваемый её мелодичным голосом, точно волнами океана, всё глубже сползает в сладкую сонную негу, — Давно пора призвать этих полоумных бродяг к ответу, пока они не разнесли на клочки весь остров. Если кто-то в наше время и может угрожать общественному спокойствию, так это социалисты и китобои. Что ещё пишут эти бумагомараки, мисс Прайс? Смелее, не бойтесь, им придётся постараться, чтобы пронять старого Чабба!..

Она стала зачитывать рубрику происшествий, старательно, по-школьному артикулируя, совершенно не подозревая о том, какой сосредоточенной и при этом хорошенькой выглядит в тот момент, когда её пшеничные брови то взлетают вверх в немом изумлении, то сходятся у переносицы, сопровождая какие-нибудь особенно внушительные новости.

В Коппертауне приключилась третья за последнюю неделю авария, и вновь на фосфатном заводе. Полиция встревожена и всерьёз предполагает диверсию, тем более, что город в последнее время полнится слухами о наводнивших Новый Бангор германских шпионах. Старый Театр дал вчера «Зачарованный остров», но мисс Брайстадт — меццо-сопрано — не сорвала обильного аплодисмента, её манера исполнения была признана суховатой. Мисс Ильда Хьюлет всё ещё строит смелые прожекты касательно устройства воздушной линии «Новый Бангор — Веллингтон» при помощи дирижаблей новейшей системы, но примерный расчёт ассигнований заставляет нас пожелать этой деятельной даме удачи. Результаты субботних скачек… Концерт барочной музыки… Рецепт новозеландских имбирных крендельков…

Лэйд слышал её голос, но уже не разбирал смысла сказанного, он всё глубже сползал в обложенное мягким бархатом царство дрёмы. Треск камина напоминал ему ворчание огромного благодушного зверя и в этом ворчании можно было расслышать убаюкивающий голос, твердящий, что всё это ерунда, Лэйд Лайвстоун, потому что нет никакого проклятья Бредбедла, и искр нет, и пламени, и вовсе ты не так стар, как хочешь казаться, и всё ещё впереди и…

— Ого, мистер Лайвстоун!

— Что? — он встрепенулся, на миг вынырнув из того уютного уголка, который свивала вокруг него дрёма, приоткрыв в притворном ужасе глаза, — На лавку напали германские шпионы? Китобои? Меццо-сопрано мисс Брайстадт?

Сэнди тихо рассмеялась, мусоля в пальцах газетный лист.

— Нет-нет. Я уже всё прочитала и дошла до дамских рубрик. Некая Анна Саварин пишет: «Некоторые джентльмены склонны изображать из себя светских тигров. Они нарочно заводят пушистые усы, грозно рычат, хлещут хвостом и всем своим обликом изображают тигриные манеры, но всё это пыль, которую они склонны пускать в глаза незадачливым провинциалкам. За представительной внешностью таких „тигров“ обычно скрывается нечто совершенно противоположное — непримечательная и жалкая душонка обрюзгшего старого лавочника, торгующего свечами и мукой, почти всегда чванливого, бесчувственного и скаредного. Если вас угораздило на такого наткнуться — бросайтесь опрометью прочь, подоткнув юбки, и молитесь никогда впредь не повстречать его на жизненном пути. Ну а теперь мы расскажем вам, как соорудить превосходную причёску в стиле „Ампир-Нуа“, имея лишь два пенса, медную вешалку, восемнадцать шпилек, каминные щипцы и толику бриолина…» Не понимаю, Чабб.

— Что такое?

Пшеничные брови Сэнди поползли навстречу друг другу, едва не соприкоснувшись на переносице.

— Я знаю эту мисс Анну Саварин, она часто пишет в дамские рубрики. Превосходная кухарка, модистка и просто милая дама. А тут такая экспрессия, почти ярость… Что бы могло заставить её так разозлиться, хотела бы я знать?

Лэйд ощутил лёгкое жжение внутри. Так бывает, если в спешке проглотить чересчур горячий кусок. Или если внутри тела ворочается обожжённая, сплошь в рубцах, душа. Надо охладить её, выпустив лишний жар, терзающий плоть, в которую она завёрнута…

Лэйд широко открыл рот, чтоб выпустить этот жар и обнаружил, что его тело, конвульсивно подёргиваясь, издаёт странные скрипящие звуки.

Сэнди подняла встревоженное лицо от газеты.

— Что с вами, Чабб? Вы… вы рычите?

— Нет, — простонал Лэйд, чувствуя, что эти сотрясения одолевают его всё сильнее, грозя