Северный ветер попятился к невидимому креслу и принялся хохотать. Смех был нервным, безудержным — так смеются сумасшедшие, у которых за душой ничего не осталось. Наконец верховный умолк и обессиленно упал на сиденье. Изольда застыла, заламывая руки от печали и сожаления.

— Отправляйся спать, — нарушил страшную тишину его хриплый голос.

— Но… — Она переступила с ноги на ногу.

— Уходи, — Хёльмвинд откинулся на спинку и безразлично уставился на пламя, — больше ничего не сделать.

И, глядя на его опущенные плечи, на пальцы, машинально перебирающие бусины на кафтане, девушка вышла из комнаты, плотно затворив за собой дверь.

Все, до чего дотягивалась ее душа, обречено на горечь. В то мгновение она жалела, что Северный ветер или Давен Сверр однажды не задушили ее. А теперь беде уже не поможешь. Сердце Хёльмвинда было разбито.

— Что ты опять натворила? — звенел пронзительной струной голос в ее голове. — Возвращайся к нему сейчас же! Поклянись, что останешься с ним навеки!

Изольда в оцепенении брела по коридору, пытаясь на ощупь отыскать свои покои. Глаза ее утратили небесную голубизну и чернели в темноте углями.

— Я не могу, — отвечала она жалобно самой себе.

— Почему? Хёльмвинд ведь дорог тебе.

— Да… Но не как… жених…

— Не так, как Таальвен Валишер? — зашипела грозно терновая ведьма. — Это ты хотела сказать?

— Я не могу бросить его одного в лесу… — Тон принцессы смягчился.

— Он волк, дурочка. По законам природы ему положено жить в чащобе. А ты только мешаешь принять звериную сущность.

— Нет-нет-нет, — замотала головой девушка, силясь изгнать сердитый шепот из собственных мыслей. — Тааль не такой. Он рядом, потому что сам пожелал, потому что я ему небезразлична…

— Еще бы, маленькая колдунья, — хохотнул грубо голос. — Ты даже не догадываешься, насколько.

— Уходи! — стиснула кулаки Изольда. — Ты только чудишься мне. На самом деле тебя не существует!

— Ха! — каркнула желчно тьер-на-вьер. — Я — отблеск твоего разума, остатки совести! Ты отравила уже не одну жизнь и планируешь провернуть тот же фокус с беднягой Северным ветром? Знаешь, какая судьба его ждет?

— Прочь! — сжав руками раскалывающуюся голову, закричала принцесса.

Либ, притаившийся за одним из поворотов, замер и растворился в воздухе. Он хотел сразу подойти к девушке, чтобы расспросить о разговоре с владыкой, но предусмотрительно выждал несколько минут. Юноша видел, как его подруга покинула Янтарный зал в расстроенных чувствах. Неужели причина ее печали — отказ Хёльмвинда помогать в освобождении Лотарэ?

Ветер скалистых ущелий следовал за девушкой по пятам, и кровь холодела у него в жилах. Поначалу Изольда лишь бессвязно бормотала что-то под нос, затем слова стали отчетливее. Звучало так, будто она спорила сама с собой чужим хрипловатым голосом, а потом отвечала — знакомым певучим.

Либ не уловил смысла и половины сказанного, но приближаться раздумал. А когда его подруга принялась прогонять невидимого противника, счел за лучшее оставить ее в покое.

Приняв невесомую ветряную форму, он направился к повелителю, намереваясь самостоятельно выяснить, что тот думает о его плененной сестре.

Изольда же, мечась из стороны в сторону, толкнула первую попавшуюся дверь и очутилась в холодной пустой комнате. Цепляясь за стены, словно утопающая, она доплелась до узкого дивана и повалилась на сиденье. В висках громыхало, глаза жгло, словно от дыма. Зато нежданный повелительный голос в голове прекратил приказывать. Кажется, его хозяйка исчезла, оставив обессилевшую девушку наедине с черными думами.

— Вот бы все оказалось сном… — Принцесса свернулась одиноким клубком. — Пусть завтра я открою глаза в своей мягкой уютной постели в замке Северин и отправлюсь встречать новый день.

За окном завывал ветер. Его обреченная грустная песня не внушала надежды.

* * *

— Изольда, поднимайся! — Ее снова трясло.

На этот раз причиной были вовсе не отчаянные попытки прогнать из души терновое колдовство. Девушку тормошил белый как мел Либ. Руки его дрожали.

— Ох, прекрати… — Она застонала, с трудом разлепив веки.

Из-за холода и неудобной позы тело совсем одеревенело.

— Слава Розе Ветров! — с облегчением выдохнул юноша. — Я уж думал, ты не очнешься после вчерашнего…

— А что произошло вчера? — растирая затекшие за ночь ноги, протянула Изольда. На мгновение дурные мысли забылись, и она опять стала беспечной девушкой, водившей дружбу с Северным ветром.

— Несчастье! — воскликнул, чуть не плача, ее друг. — После вашей с повелителем беседы в Янтарном зале…

Сердце принцессы тревожно екнуло. Она мигом припомнила и давешний разговор, и спор с незримой суровой собеседницей в голове, диктующей свою волю.

Ветер скалистых ущелий выпалил скороговоркой:

— Услыхав шаги, я пошел за тобой — хотел расспросить, что решил Хёльмвинд насчет Лотарэ. Но, увидев издалека твои глаза, не стал подходить…

— Они были черными? — осведомилась девушка упавшим голосом.

Либ кивнул.

— И ты говорила сама с собой. Казалось, в темноте есть еще кто-то, потому что иногда речь ни капли не походила на твою… Но это не самое страшное.

Он закусил губу, описывая по комнате круги.

— Я побоялся тревожить тебя, потому пошел прямо к верховному поговорить о сестре. Оказалось, он ничего о ней не знал… Услышав о болотном короле, владыка прямо взбесился… Не понимаю, что на него нашло. Он заявил, что сейчас же отправляется на поиски, а мне приказал оставаться в Железном доме.

— Что было дальше? — холодея от жутких догадок, принцесса сползла со своей постели и медленно приблизилась к светловолосому ветру.

— Я, конечно, полетел следом, как только Хёльмвинд исчез, — не мог бросить его. К тому же речь шла о моей сестре. — Он сел на подоконник и принялся раскачиваться. — Изольда, это я виноват в случившемся!

Девушка ухватила друга за рукав.

— Если не расскажешь всю правду, я не смогу помочь…

Он кивнул и продолжил сдавленно:

— Очутившись на том самом лугу, о котором тебе поведала Лотарэ, Северный ветер принялся звать хозяина болот. Он поднял настоящий ураган, выплеснув из озера чуть ли не всю воду. Я уж подумал, болотник не явится, но тот пришел. Скалил зубы и ерничал, подзуживая владыку ступить в воду. Я умолял повелителя не поддаваться, да Хёльмвинд не послушал. В него будто вселился дух безумия! — Юноша в сердцах ударил по стене. — Понимаешь, я открыл верховному правду в неурочный час. Из-за меня он так рассвирепел…