стеллаж, поняла, что они исчезли. Я подумала, может Иветта упаковала их на хранение. О, как я ошиблась с этим мнением. То, на что готов пойти мой муж, чтобы защитить свою Синдерс, не знает границ.

— Знаешь, — прерывает мои мысли Дейзи. — Нико считает, что это наказание, но мама уже превращает его в триумф. Она злорадствует по поводу того, что мы будем жить в роскоши на тропическом острове, а ты застрянешь здесь в тумане и под дождём, — она качает головой. — Она моя мать, поэтому я не могу не любить её, но я знаю, что у неё есть глубокие недостатки.

— Если ты любишь её, может найдёшь способ остаться с ней?

Она качает головой.

— Нет. Я люблю свою маму, но не чувствую то же самое к моей сестре. Я не хочу провести свою жизнь с Айрис. Я действительно не могу представить ничего хуже. Мой план в том, чтобы устроиться, потом получить работу и переехать туда, где у меня будет своё собственное место на острове.

Я решаю, что отправлю Дейзи немного денег, как только у меня будет доступ к моему трастовому фонду. Если что-то ещё останется.

Мы прощаемся, и я сажусь в седло и катаюсь на лошади больше часа. Когда я возвращаюсь в дом, Нико нигде не видно.

Джеймс выходит из кабинета моего отца и подзывает меня.

Я вхожу и хмурюсь, когда замечаю, что Нико нет.

— Я хочу поговорить с тобой о твоём трасте, — говорит Джеймс. — Нико знает, что мы будем это обсуждать. Есть парень, который взломал переписку художника в даркнете, и он проник в твой траст и переписку Иветт. Как ты знаешь, она официально контролирует твой траст ещё несколько месяцев до твоего дня рождения. Даже если мы отправим её за границу, она теоретически сможет уничтожить все сбережения.

Я вздыхаю.

— Знаю. Я почти ожидаю, что она уже это сделала. В этом случае я могу преследовать её по закону, но это займёт годы и, возможно, обойдётся дороже, чем весь мой трастовый фонд.

Он прочищает горло.

— Осталось около трехсот тысяч, и Нико попросил меня убедиться, чтобы Иветта не смогла к ним прикоснуться. Ни один пенни не будет перемещён, пока тебе не исполнится двадцать два года, и тогда он станет твоим. Мать и отец Нико также дали тебе немного денег.

Я хмурюсь. Дали?

— Зачем?

— В качестве приветствия в семье. Это четверть миллиона фунтов, и они были переведены на счёт. У меня есть карта для тебя. Чековая книжка. Реквизиты и пароли счёта. Ты можешь использовать их для чего угодно. Однако, я бы предложил, чтобы ты оставила их, на всякий случай.

— На случай чего? — спрашиваю я, внезапно снова став параноидальной. — Это способ откупиться от меня? Они надеются, что мы с Нико расстанемся через год или около того, как они изначально планировали?

Джеймс смеётся, показывая ряд идеальных белых зубов и ямочки по обе стороны его рта.

— Нет, Синди. Они не хотят, чтобы вы расставались. Никогда. На самом деле, семья Нико и совет директоров на седьмом небе от счастья, что он женился, да еще и на ком-то с твоей….воспитанностью.

— Ты собирался сказать «родословной», — я сужаю глаза.

— Уверен, они так это видят. Ты красивая девушка, без скелетов в шкафу, из старинной семьи, отличавшейся богатством и престижем. Они довольны. Деньги — не больше, чем звук. Свадебный подарок.

— Большинство людей получают посуду, а не четверть миллиона фунтов.

— Полагаю, ты счастливица. У меня юридическое образование, а до этого меня учили драться, но я много знаю об инвестициях и, в частности, о развивающихся рынках, так что, если тебе понадобится совет, ты всегда можешь обратиться ко мне.

Он подходит к столу и вручает мне карту, чековую книжку, несколько бумаг и конверт. Его лицо становится серьёзным.

— В этом конверте кое-что от Нико. Я попросил его позволить мне поговорить с тобой об этом наедине. Он неохотно согласился.

Мой желудок скручивает, и я нервно жду, когда он продолжит.

— Нико любит тебя, Синди. Я никогда раньше не видел, чтобы он в кого-то влюблялся, и он любит очень немногих людей. Его родителей. Его сестёр, даже Ренату, несмотря на его отрицания. Я верю, что он любит меня, как брата. И теперь тебя, больше всех. Это не то, что я даю тебе на случай, если он тебя бросит. Дело не в этом, но эта работа и жизнь опасны. Даже если мы узаконим его бизнес, это всё равно опасно. Риск есть всегда. Ты понимаешь?

В горле пересохло, и я неохотно киваю.

— Моя задача снизить этот риск, обеспечив ему хорошую безопасность и информацию, но я бы не выполнил свою работу, если бы не позаботился о тебе на случай, если случится худшее. В этом конверте — номер счёта в швейцарском банке. На нём более пяти миллионов долларов, состоящих из золота, серебра, драгоценностей и наличных.

Я смотрю на него с недоверием.

— Пять миллионов?

Он серьёзно кивает.

— Их нельзя трогать. Они здесь на случай, если со мной и Нико что-то случится, и тебе нужно будет исчезнуть. Если с Нико что-то случится, а я всё ещё буду здесь, ты будешь под моей защитой. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, но мы с ним ведём совместный бизнес, и мы оба можем стать мишенями.

Мои глаза наполняются слезами от мысли о потере человека, которого я так сильно полюбила.

— Эй. Не нужно, — Джеймс протягивает мне шёлковый платок из верхнего кармана. — Именно поэтому я хотел поговорит с тобой об этом без него. Видеть тебя такой — это разрывает Нико. Это страховка, Синди, ничего больше. Никто из нас никуда не собирается. У нас мощные союзы, особенно с братьями Волковыми, а значит, нападать на нас ещё более безрассудно, чем раньше. Это уже было безрассудным предложением. Я хочу, чтобы ты спрятала это в надёжном месте, а потом полностью выбросила из головы, если только оно тебе не понадобится.

Я киваю и сглатываю.

— Ты в порядке, Синди?

— Д-да.

— Боже.

Он поворачивается на пятках и направляется к двери, когда я его останавливаю.

— Что случилось со статуэтками Иветты? — не знаю, почему меня это волнует, но я заинтригована.

Улыбка Джеймса больше похожа на ухмылку.

— Она пыталась отнять у него то, что он любил больше самой жизни, и он отплатил ей тем же.

— Он уничтожил их? — моё дыхание поверхностное, а в груди странный дискомфорт. Что он сделал?

— Либо её стеклянные статуэтки, либо она