котором отчаянно напоминал ему кружащийся в вышине снег. На берегу Лиственного моря раскинулось цветочное поле, на котором принц Идэн во снах обещал встретить его.

Не знак ли это того, что время пришло? До весны далеко, но не участвовать же ещё в одной гнусной войне? Лучше дезертировать в глазах королевы, но вырваться на свободу в своих собственных.

Чтобы не привлекать внимания, пришлось пешком вернуться во дворец, в свои покои. Ид вооружился, собрал немного припасов, снял со своего счёта почти все деньги. Наличные были надёжней в пути. Узнав о бегстве своего рыцаря, Эйрин Кор, совершенно точно заблокирует все его счета. Не стоило рисковать.

Покинув дворец, в котором Ид провёл свои самые запоминающиеся годы, он надеялся, что вернётся, когда на троне будет совсем другой король.

До элеватора в Нижний город Корен добирался на метро. Он уже много лет не спускался в него, но их будто и не было, как и всего остального. Голову заполняли шальные мысли, надежды, эйфория.

В Нижнем городе Ид воспользовался линией монорельса, наблюдая в пути за промышленными зонами, трущобами и пустырями. Сегодня в честь праздника она работала и ночью, чтобы народ мог передвигаться и праздновать, навещая своих родственников.

В ночи Корен достиг северных городских ворот, вышел за них и направился чётко на север. Справа от шоссе красовалась стандартная табличка: «Вы покидаете величайший мегалополис на Земле — Мулсатор. Удачи в пути! Возвращайтесь поскорее!»

Очевидец

Боль стихла, препараты действовали.

«Надолго ли их хватит?»

Места сосков перестали обильно кровить, но вот нога… из места, где были отрублены пальцы, кровь до сих пор струилась, Эдвин чувствовал, как слабеет.

— Док, я думаю, что следует затянуть жгуты, а может, и зашить раны, раз мой истязатель оставил нас так надолго.

— Я, — врач замешкал, — мне не следует что-либо делать без указа регента.

— Как Вас зовут, доктор?

— Это неважно, продолжайте называть меня так же, как распорядился господин Изир. Просто Док.

— Вы боитесь его?

И без ответа было ясно, что да. Бедный парень, этот врач. Эдвин представил на его месте свою дочь Ванессу, понимал как тяжело человеку, избравшему своим путём помощь людям, терпеть зверства и не иметь достаточной силы, воли и смелости, чтобы остановить их. Нет, его дочь бы вмешалась, она другая, сильная, настоящая героиня.

Изира не было уже достаточно долго.

— Док, Вы же не хотите, чтобы по возвращении Вашего великого регента королевы его узник умер от потери крови или отключился. У вас есть инструменты и анестезия? Так зашейте же раны!

Немного помешкав, врач согласился и приступил к действиям. Вколы анестетиков, производимые дрожащими руками доктора в стрессе были болезненны, но показались комариными укусами в сравнении с ощущениями, которые испытал Эдвин, когда Изир отрезал ему пальцы на левой ноге и оба соска.

Закончив с ногой, Док остановился, но Чейз намекнул ему, что стоит ушить раны и на груди. Врач не отказал, ведь регент и в самом деле пропал куда-то.

— Может, узнаете у стражей, что происходит, Док?

— Мне не было велено.

— Прекрати это, жалкий ты мальчишка! Ты знаешь, что врач должен обладать смелостью и способностью самому принимать решения, причём быстро!

— Откуда Вам знать?! Вы простой ренегат!

Глупый юнец, куда более жалкий и никчёмный, чем регент королевы этого никудышного государства.

За дверью пыточной послышались шум и топот, а также короткий разговор. Через несколько мгновений в комнату ворвались королевские стражи:

— Освободите этого человека и дайте ему одежду, окажите ему медицинскую помощь, — распорядился один из офицеров.

— Регент Изир приказал, чтобы узник оставался здесь! — вмешался Док.

«Этот парень просто кретин!» — понял Чейз.

— Врача под стражу, до выяснения подробностей, изобретателя в медицинский пункт, быстро!

Два коренастых стража освободили Эдвина от кандалов и, накинув на него одеяло, дождались носилок, чтобы доставить в пункт оказания помощи.

Покидать стены этой жуткой сырой темницы было отрадно, но когда изобретателя подняли на первый этаж дворца, и он вместе со стражей пересёк порог дворцового лазарета, Чейз понял, что не всё в порядке. Вокруг царила паника, которую неловко пытались скрывать.

«Кто-то явно умер здесь, совсем недавно», — понял Эдвин.

Санитары оттирали от стен и пола остатки крови, двери в операционный блок были выбиты.

— Что здесь произошло?

— Несчастье и крупный инцидент, — вежливо ответил один из стражников. — Я надеюсь, что могу доверять Вам. Я знаю, что королева многое должна Вам была за труды, как и все мы.

— Была?

— Её Величество Арина Тэй скончалась от полученных на фронте ранений.

«Это моя вина, — осознал Эдвин. — Я так хотел помочь ей, избавить от этого гипноза и контроля, превратить из политической куклы обратно в человека, молодую храбрую правительницу».

— Королева успела поведать после ранения министру, что её регент Изир Гримми держал её под гипнотическим контролем долгое время. Как и то, что именно Вы помогли ей избавиться от него.

— Это имело дурные последствия для нас всех. Как проходит бой? У нас есть шансы?

— Есть. Солдаты были деморализованы, когда узнали о произошедшем с королевой несчастье, но потом их горечь сменилась гневом. Крошеры, собранные под Вашим контролем по Вашим чертежам, раскидывают противников, как котят. Суперсолдаты поражены, так что наша вера в победу сильна.

Приятно слышать, что народ не склоняется, и воины твёрдо стоят, сопротивляясь узурпатору, но что будет потом, если они победят? Станут ли они республикой, как Лонливуд? Или найдётся кто-то, кто сможет заложить новую монархическую династию?

— Расслабьтесь, изобретатель. Ваши отрубленные части тела удалось обнаружить в комнате пыток, наши хирурги попытаются их Вам восстановить, — стражи переложили Эдвина на операционный стол.

Анестезиолог дал масочный наркоз и велел считать до десяти.

«Один, два, три…»

— Мы готовы, — последние слова, которые он слышал от анестезиолога.

Безвременье.

Пробуждение.

Снов не было, и быть не могло. Врачи просили показать язык, спрашивали, сколько он видит пальцев, Эдвин отвечал заплетающимся языком. Он почти ничего не чувствовал от наркоза и, очевидно, от введённого наркотического анальгетика.

Ему хотелось одного — спать. И он заснул, ещё по пути в палату, даже не чувствуя, как его перекладывают на больничную койку стационара.

Тьма и туман, дрожащий свет тусклых лампочек. Эдвин разглядел парня и девушку, стоящих в мерцающей дымке, присмотревшись,