— Ничего себе чепуха, подытожил Эйрик. — сердце пережившего волшебное спасение, продолжало все еще биться, как взбесившиеся часы. Он же был просто человеком, без всякой примеси крови атлантов.

2

Поскольку до свадьбы, которая начиналась в полуночь было много времени, то каждый занялся собой. Кое-кто вернулся в лагерь, который располагался уже две недели в маленькой благоустроенной пещере в семи километрах от селения малаката.

Это были, Линда, Мелисса, Свен с Йодисом, Хьяльти, Мистер Плинтон и неразлучные Джессика с Киркикосом.

Джек Самурай куда-то запропастился, его не стали ждать, сам придет, не маленький, да и не опасно вечно вооруженному вояке разгуливать по сельве. Шаман ушел, сделав свое дело, Эйрик уже мог, хотя и слабым голосом, разговаривать. Ему под голову положили подушечку, а невеста Ута побежала готовиться к обряду бракосочетания. Вагни, вооружившись палкой с заостренным наконечником, по-видимому, разновидностью индейского оружия, напросился ее сопровождать до самого жилища, опасаясь всяких непредвиденных случайностей. Да и никак не мог свыкнуться с мыслью, что чудом остался живой. Он понимал это и до сих пор был в трансе.

***

— Почему ты не уходишь, Даджара, — обратился к задумавшейся женщине чудом спасенный.

— Я тебя люблю, — просто ответила она и посмотрела глубоким, проникающим до глубины взглядом. В нем была и мольба и безнадежность и что-то еще.

Эйрик не успел даже подумать. На него свалилось что-то тяжелое, поддело чем-то острым и попыталось оторвать от земли.

— Нет! — закричала Даджара. — Только не это!

Она уже успела, несмотря на вероломность и быстроту атаки с воздуха, заметить огромную птицу кондора, который видимо давно присматривался к добыче и ожидал только, когда люди разойдутся. Умная птица понимала, что беспомощный человек не сможет ей противостоять. Даджару кондор, по-видимому, не принимал всерьез.

Но именно она набросилась на хищную птицу размером в три орла и стала колошматить ее камнем по крылу.

Птица прицелилась и клюнула в левый глаз, но промахнулась на несколько миллиметров. Кровь залила лоб женщины. Но она, не обращая внимание на боль и отчаянье, охватившее ее, продолжала упорно долбить крыло. Птица почувствовала боль, разозлилась и опять клюнула. Уже вторая струйка крови присоединилась к первой. Оба глаза Даджары закрылись, залитые кровью.

Потом птица крикнула. Ее крик оглушил женщину. Это был крик боли рассвирепевшего птеродактиля! Чудовище все же подняло над землей тело Эйрика, который был настолько слаб, что не оказал никакого сопротивления.

Даджара отшвырнула камень и обхватила двумя руками талию Эйрика намертво.

Птица все же попыталась взлететь, несмотря на двойной груз, еще не разу в жизни добыча от кондора, хозяина гор, не ускользала. Но птица переоценила свои силы. К тому же она была ранена Даджарой в крыло. Появившийся в этот миг Скользкая Тень залюбовался поединком птицы и женщины. Кристалл Будущего сказал ему сегодня, что поединок состоится, только не сказал какой. Да, Скользкая Тень наслаждался схваткой, как эстет. Ведь эта форма существования и есть смысл жизни любого индейца. Без поединка жизнь для него — пустой звук.

Вначале кондор протащив вдоль поляны двойной груз, а потом все таки сделал несколько взмахов крыльями. Ему удалось взлететь на три метра, но раненое крыло не подчинялось, пришлось опять опуститься на землю. Как только они оказались на земле, Даджара, поняла, что птица уже высоко не взлетит даже с ношей в одного человека и отпустила Эйрика. И как только ноги коснулись земли подхватила, забытое кем-то копье. Потом она ударила этим копьем птицу в то же раненое крыло. Из пасти вырвались клокочущие звуки. Кондор отпустил свою ношу. Наверно он думал что-нибудь такое:

«Как могла эта безумная поднять руку на его величество кондора? Ну что ж она сама выбрала свою судьбу. Возможно характер у нее и скверный, но к нежности мяса это не имеет никакого отношения». Птица одним прыжком повалила отступившую на шаг женщину и водрузилась на ней, как на троне. Даджара от безысходности закрыла глаза руками, как ее учили. Кондор первый делом любит выклевать жертве глаза, это она уже почувствовала.

Скользкая Тень понял, что пора вмешаться или желание кондора осуществится.

Индеец выхватил из-за пояса духовое ружье и выстрелил. Первая стрела пронеслась мимо.

«Ух! Клянусь моими предками, что больше промаха не допущу!» — в былые времена он считал вторую попытку позором, но старость внесла коррективы. Только с пятой попытки, кондор замер, а потом повалился на бок и застыл. Смерть настигла его в тот момент, когда он уже готовился праздновать победу. Так часто бывает в жизни. Победитель внезапно оказывается побежденным еще более сильным соперником. Индеец тут же, убедившись, что птица уже мертва, ушел. Зачем мешать откровенному разговору двух людей, только что прошедших по тоненькой полоске, отделяющей жизнь и смерть?

Даджара, выждала, когда они остались одни, два измученных борьбой человека, которые не в состоянии встать, но в состоянии говорить.

— Эйрик, ты не ответил на мой вопрос?

— Какой, Даджара?

— Я тебя люблю… а ты меня?

Если бы еще вчера, до страшной встречи с анакондой, эта женщина задала подобный вопрос, то он бы рассмеялся в ответ. А теперь…

— Даджара, вечером моя свадьба с Утой, ты же знаешь, как я ее люблю и она меня. Больше мне нечего добавить.

Женщина, словно и не слышала последних слов.

Она опять повторила вопрос, начинающийся с утверждения.

— Я тебя люблю, а ты?

Эйрик на этот раз схватил ладонь женщины, которая лежала рядом на траве в изнеможении и стал ее целовать.

— Эйрик, откажись от Уты. Пусть Вагни будет с ней счастлив.

— А захочет ли это Ута? — Эйрик уже ни в чем не был уверен.

Как все меняется. Только недавно вернулся с того света из пасти анаконды… потом эта схватка с орлом, нет похлеще, кондором… женщина, которая жертвовала своей жизнью ради его спасения.

Он будет последний подлецом, если откажет ей в этой просьбе.

После некоторого раздумья парень, не отличающийся большой разборчивостью и порядочностью ответил.

— Хорошо, я буду тебя любить