— Да.

— Дай их сюда.

Я подошёл и положил на стол небольшой блокнот, в который переписал свои рассказы, доработав их. Взял его я на всякий случай, вдруг понадобится. Все трое склонились к нему, изучая написанное. Затем немного посовещались, и со мной стал разговаривать один из мужчин в белом:

— Николай, что тебе всё же ближе — поэзия или проза?

— Поэзия.

— А каково твоё отношение к прозе? К тому, что ты записал в этом блокноте?

— Эти записи я делал для себя, чтобы сохранить возникшие мысли и чувства, когда ко мне вернётся способность слагать стихи в полной мере. Я хотел бы переложить эти рассказы на язык поэзии.

— Значит, ты решил остаться поэтом?

— Да, но если будет слагаться и проза, думаю, поэзия от этого не пострадает.

Как ни странно, я чувствовал себя уверенно и свободно, говорил с ними, как с равными себе. Всё волнение ушло. Меня лишь смущало одно обстоятельство: кто тот человек, стоящий у окна ко всем спиной? И почему он так стоит? Зачем нужно здесь его присутствие?..

— Ты готов к началу работы?

— Да.

— Если есть обстоятельства, вынуждающие тебя на какое-то время воздержаться от начала работы, сообщи о них сразу, сейчас.

— Нет, я свободен и могу начать работу.

Они снова о чём-то посовещались. Заговорил опять мужчина в одежде Учителя:

— Николай, так как за годы ты несколько утратил способности в стихотворчестве, тебе даётся возможность восстановиться как поэту, и только после этого ты можешь приступить к работе.

— Какой срок мне отведён для восстановления?

— Это будет зависеть всецело от тебя. Когда сам посчитаешь, что достиг достаточного уровня развития, обратись к своему наставнику — Ведущему.

— Мне даётся Ведущий? — удивился я.

— Да. Некоторое время ты будешь работать под его началом, пока освоишься с работой. Потом он укажет тебе, где и у кого ты будешь отчитываться о проделанной работе и получать новые задания. Пока же ты под его опекой и подотчётен будешь ему.

— Хорошо. А кто мой наставник?

— Марк, — обратился Учитель к человеку, стоящему у окна.

Марк повернулся, и я его узнал.

— Вот твой Ведущий наставник, — заговорил молчавший всё это время мужчина за столом, — я знаю, что вы знакомы. Марк всё тебе объяснит. А пока вы оба свободны.

— Идём, Николай, — обратился ко мне Марк, — и мы вышли из комнаты, — не удивляйся, что твоим наставником буду я.

— И всё же интересно, почему ты?

— Я должен был присутствовать при посвящении в работу одного из освободившихся от повинностей. Когда же решался вопрос о наставнике, было названо твоё имя и положение. Я догадался, что речь не о ком-то другом, а именно о тебе, и сам попросился в твои Ведущие.

— Почему?

— Ты интересен мне. Я думаю, мы найдём общий язык в работе, и не только. Само Проведение уже в который раз сталкивает нас самым странным образом. Вот я и подумал: знать от предначертанного Свыше не уйти.

— Что ты имеешь в виду?

— Ещё не знаю, но я предчувствую: нам придётся много работать рядом. Я это понял при первой встрече с тобой в Долине Перехода.

— Марк, у меня вопрос к тебе…

— Да, я слушаю.

— Как мне обращаться к тебе? Называть Ведущим, или …

— Зови меня просто «Марк», я не хочу такого обращения ко мне.

— Хорошо.

— Значит, Николай, тебе определён срок на восстановление творческих способностей. Не буду вмешиваться в твои дела. Я оставлю тебя на три месяца. Если понадоблюсь раньше, найдёшь меня через своего Учителя Биатриче Домиано. Если нет, то я найду тебя сам. Сейчас ты свободен и можешь заниматься, чем пожелаешь. Главная для тебя цель — восстановиться как поэт. По положению Ведущего я должен следить за тобой, но не вижу в этом необходимости. Я доверяю тебе.

— Благодарю за откровенность, Марк.

— Если у тебя больше ко мне нет вопросов, ты свободен. Встретимся через три месяца.

— Вопросов нет.

Марк сказал мне всё, что счёл необходимым. Уходя, он добавил:

— До встречи, Николай, — я удивился словам Марка, до этого дня он не прощался со мной.

— До встречи, — отозвался я.

Вернувшись домой, я застал Учителя.

— Как дела? Трудовое начало? — поинтересовался Учитель.

Я рассказал ему всё о событиях последних дней и о том, что моим наставником будет Марк.

— Марк? — удивился Учитель.

— Я тоже был удивлён.

— Это преднамеренно с его стороны, или случайность?

— Случайность. А что, какая-то есть разница?

— Нет, никакой. У меня такое чувство, что вас зачем-то сводит само Провидение.

— Марк высказал примерно то же.

— Ну вот, Николай, у тебя есть ещё немного времени отдохнуть, а потом начнётся трудовая деятельность.

— У меня на время отдыха тоже есть работа.

— То, что ты имеешь в виду придёт к тебе незаметно, само собой.

— Мне хочется поскорее восстановить свои способности. Столько задумок… Надо воплощать их в жизнь, пока они не исчезли в небытие…

— И всё-таки ты выглядишь грустным, Николай.

— Тебе кажется, Учитель.

— Нет, меня не проведёшь. Что тому причина?

— Я не хочу говорить о ней, Учитель. И ты не напоминай мне о ней никогда. Что ушло, то ушло. Ушедшего не вернуть. Во мне по-прежнему живы все чувства. Я верю и надеюсь, что в будущем всё же обрету счастье. Только моей спутницей станет на годы грусть. Я уже не смогу так радоваться всему, как раньше.

— Не говори так, Николай!

— Учитель, моё солнце во мраке и моя звезда поблекла. Никто и ничто не изменит во мне этого ощущения, пока не придёт сказанное Всевышним…

— Что ты имеешь в виду?

— Когда по приходу в этот мир я предстал перед Всевышним, Он говорил со мной. Многих его слов тогда я не понял. Их смысл приходит ко мне постепенно. Всевышний сказал мне: «Любовь ждёт тебя, и не важно в чьём образе она придёт… Иди, высоко подняв голову, и ты её найдёшь здесь». Понимаешь, Учитель? Это не Тамара. Иначе зачем было говорить: «… не важно, в чьём образе она придёт…» Я должен найти Любовь здесь.

— Даже если ты встретишь родственную по духу тебе Душу, вы не сможете соединиться здесь. Лишь на Земле…

— Я готов к такому переходу.

— Что ж, Николай, я не стану тебя переубеждать о солнце во мраке и о поблекшей звезде. Меня тешит то, что в тебе жива Вера и не угасла Надежда. Если в тебе живы Вера и Надежда, то за собой они приведут и Любовь. Не отчаивайся, Николай, жизнь продолжается!

— Да, жизнь продолжается… — я вспомнил слова