копейщиков и закрепился на захваченных позициях. Командир ливийцев быстро оценил обстановку и отправил к Ганнибалу гонца с известием, что вражеские укрепления никем не охраняются. Полководец решил воспользоваться удобным моментом и объявил об атаке на город. Наступил последний акт трагедии.

Карфагеняне вошли в Сагунт и быстро заняли все важнейшие опорные пункты оборонительной линии, а когда горожане поняли, что к чему, то было уже поздно. Часть защитников бросились на пунийцев и вступили с ними в безнадежное сражение, остальные разбежались по домам, где накрепко заперлись вместе со своими семьями. Когда же в их двери стали ломиться карфагенские солдаты, то многие сагунтийцы стали поджигать собственные дома, предпочитая погибнуть в огне, но не попасть в плен. К этому времени уличные бои достигли наивысшего ожесточения, и тогда Ганнибал приказал воинам убивать всех взрослых горожан, которые попадутся им на пути.

На улицах Сагунта произошла жуткая резня, озверелые победители убивали всех подряд, невзирая на возраст. Но затем пунийцы быстро одумались, проигнорировали приказ полководца и многих сагунтийцев взяли живыми. Толпы пленников, скрученных веревками, длинными вереницами потянулись в карфагенский лагерь. Несмотря на то, что горожане постарались уничтожить как можно больше ценных вещей, добыча была захвачена огромная. Часть трофеев Ганнибал приказал отправить в Карфаген, а остальные ценности велел продать и пополнить армейскую казну. Солдатам тут же выплатили немалое вознаграждение за труды: помимо своей доли в добыче, они получили еще деньги от продажи пленных сагунтийцев. Ганнибал свое слово сдержал.

Так закончилась знаменитая осада Сагунта карфагенянами.

* * *

Полибий (III, 17) и Тит Ливий (XXI, 15) называют одинаковый срок осады Сагунта – восемь месяцев. Это очень много, примерно столько же времени Александр Македонский осаждал Тир. При всем уважении, Сагунт – это все-таки не Тир, и можно говорить о том, что Ганнибал потратил на взятие города неоправданно много времени. Особенно с учетом того, сколько воинов было под его командованием: «по достоверным сведениям, их было под оружием до полутораста тысяч» (Liv. XXI, 8). Согласно сообщению того же Ливия, в поход на Италию Ганнибал поведет 90 000 пехоты и 18 000 всадников (XXI, 23), оставив в Испании под командованием своего брата Гасдрубала 15 200 пеших и конных воинов. Таким образом, после осады Сагунта под командованием Ганнибала остались 123 200 солдат. Получается, что потери карфагенян за время осады составили 26 800 человек. Вполне реальные цифры.

Тит Ливий, всегда негативно настроенный по отношению к врагам Рима и выискивающий любой предлог, чтобы в чем-то их обвинить, в этот раз проявляет к Ганнибалу удивительную снисходительность. Как это ни покажется странным, но римский писатель оправдывает распоряжение великого полководца убивать всех взрослых в Сагунте: «Приказ этот был жесток, но исход дела как бы оправдал его» (XXI, 14). Римляне сами практиковали подобные методы во время захвата городов, поэтому Ливий не увидел в поступке Ганнибала какой-то особенной жестокости.

Как известно, Ганнибал не был большим специалистом по осаде городов, эпопея с Сагунтом и будущая кампания в Италии показали это с полной очевидностью. Тактика, выбранная Ганнибалом во время осады, была надежной, но очень трудоемкой и медленной: «Ценою всевозможных лишений и трудов он взял наконец город приступом после восьмимесячной осады» (Polyb. III, 17). Полководец потерял массу времени, что ставило под удар поход в Италию. Но Ганнибалу в этот раз повезло: римляне, вместо того чтобы оказать помощь Сагунту и перенести войну в Иберию, все надежды возложили на разговоры дипломатов. За что в скором времени и поплатились.

5. Так решили боги… 218 г. до н. э

После взятия Сагунта армия Ганнибала ушла на зимние квартиры в Новый Карфаген. Там полководец собрал свои испанские контингенты и напрямую обратился к воинам. «Вы и сами, полагаю я, видите, союзники, – сказал он им, – что теперь, когда все народы Испании вкушают блага мира, нам остается или прекратить военную службу и распустить войска, или же перенести войну в другие земли; лишь тогда все эти племена будут пользоваться плодами не только мира, но и победы, если мы будем искать добычи и славы среди других народностей. А если так, то ввиду предстоящей вам службы в далекой стране, причем даже неизвестно, когда вы увидите вновь свои дома и все то, что в них есть дорогого вашему сердцу, я даю отпуск всем тем из вас, которые пожелают навестить свою семью. Приказываю вам вернуться к началу весны, чтобы с благосклонною помощью богов начать войну, сулящую нам несметную добычу и славу» (Liv. XXI, 21). Иберийцы с радостью восприняли инициативу командующего и разошлись по домам. Ганнибал же отправился в Гадес, чтобы посетить местный храм Мелькарта (Геракла).

Этот храм был одним из древнейших финикийских святилищ в Испании и, согласно сообщению Юстина, был построен выходцами из Тира, которые и занесли этот культ на Иберийский полуостров (XLIV, 5). По свидетельству Диодора Сицилийского, «они воздвигли также роскошный храм Геракла и в соответствии с финикийскими обычаями учредили великолепные жертвоприношения. Святилище это и тогда, и в новые времена вплоть до наших дней, пользовалось величайшим почетом. Многие из римлян, мужей выдающихся и совершивших великие дела, дали богу обет в этом храме, а затем исполнили его после свершения своих подвигов» (V, 20). Забавно, но римские военачальники давали обеты в том самом храме, в котором приносил их злейший враг Рима Ганнибал перед вторжением в Италию. Как рассказывает Страбон, внутри храма находились «бронзовые колонны в 8 локтей высоты в святилище Геракла в Гадирах, на которых начертана надпись с обозначением расходов на сооружение святилища» (III,V, 5).

Возникает вопрос: зачем Ганнибалу это потребовалось? Ответ дает Тит Ливий: «Он исполнил данные Геркулесу обеты и дал новые – на случай благоприятного исхода своих дальнейших предприятий» (XXI, 21). В канун войны с Римом полководец хотел заручиться поддержкой высших сил и продемонстрировать всему миру, что боги – на его стороне. И, судя по всему, ему это удалось.

До наших дней дошел рассказ о сне, который приснился Ганнибалу накануне вторжения в Италию. Вот как эта история выглядит в изложении Марка Туллия Цицерона: «А вот, что еще можно прочитать в “Греческой истории” Силена, подробнейшим образом описавшего жизнь Ганнибала (Целий во многом следует этому историку). Ганнибал после взятия Сагунта увидел во сне, что Юпитер вызвал его на совет богов. Когда он явился туда, Юпитер приказал ему идти войной на Италию и дал ему сопровождающим одного бога, из числа тех, которые были на совете [богов]. После того как войско выступило в поход, сопровождавший бог приказал Ганнибалу не оглядываться назад. Но тот не смог долго удержаться, побуждаемый