– Забавно, – задумчиво сказал Саша.

– Ну, – подтвердил Кричевский. – Только сразу признайся, искать тебя будут?

– Наверняка, – ответил Комаров. – Это что-то меняет?

– Нет, – твердо сказал Сергей, – но я должен был спросить. Ты же профессионал и понял меня верно, так?

– Да, – согласился Саша. – Знаешь что, майор, я, пожалуй, прямо с понедельника на работу выйду. Что я, младенец, чтобы к миру целый месяц привыкать?

– И это правильно. – Кричевский вынул из стола конверт и положил его перед Комаровым. – На расходы. А за документами утром приходи. В десять. Можешь, кстати, и понедельника не дожидаться, прямо завтра приступать к знакомству с новыми обязанностями.

– Нет, завтра у меня свидание, надо приодеться…

– Свидание? Когда успел? Или ты… – Сергей обернулся и указал на дверь в приемную. – Комаров, она замужем!

– Да я слышал, не глухой, – со смехом ответил Саша. – Не будь занудой, майор!

– Ну, Комаров, – Кричевский выпил и сразу же налил снова, – ну, погоди!

Как дела? – вышел на мысленную связь напар ник.

– Пьют, – коротко ответил Ямата.

– Лишнего объект не сболтнул?

– Ни единого слова. – Воин переместился с кресла на кровать и включил телевизор. – Гостиница на ползвездочки не потянет, а они на фасаде целых четыре нарисовали…

– Дикие времена, – согласился напарник. – Ты ничего не пропустишь?

– Он уже ничего и не скажет. – Ямата махнул рукой. – Водитель Кричевского повез его в гостиницу.

– В твою?

– В соседний номер, – подтвердил титан. – Понаблюдаем, как парень спит. Пьяные зачастую говорят во сне… Если так, то…

– Не спеши.

– Не спешу, – согласился Ямата и включил музыкальный канал.

Комаров не смог в совершенстве овладеть технологией мысленной связи, поскольку трактат на эту тему давал лишь общие указания, однако шесть месяцев тренировок даром не прошли. В полете испытать свой новый талант Саше было не на ком, и, по большому счету, Комаров толком не знал, владеет ли им на самом деле…

На размышления о столь удобном способе коммуникации его натолкнула мысль, пришедшая в голову извне. Саша мог поклясться, что мысль была чужой. Некто думал о том, что синфазная подвижка временной складки и тахионного поля может сгладить возмущение четвертого измерения в пределах двухсот местных часов. Мало того, что Комаров плохо понимал, о чем идет речь, он просто не знал некоторых слов. Однако выводы из произошедшего события он сделал достаточно быстро. Было только восемь утра, и до назначенного Кричевским времени оставалось два часа, но Саша ждать не стал. Он торопливо оделся и выбежал на улицу. Разыскав таксофон, Комаров набрал номер Кричевского.

– Майор, я не приду, – сказал Саша в трубку.

– Накрыли? – догадался Кричевский.

– Почти, – подтвердил Комаров.

– Без паспорта тебе будет трудно, забеги на минуту, не экономь на таких вещах…

– До сих пор обходился, – возразил Саша. – Спасибо за помощь, Сергей. Даст бог свидимся.

– Куда он денется? – Кричевский усмехнулся. – Даст. Позвонишь с нового места?

– Нет. – Комаров вздохнул. – Собираюсь раствориться без остатка.

– Понимаю, – сказал Сергей. – Удачи.

– Спасибо за все. – Саша повесил трубку и оглянулся по сторонам.

Прохожие не проявляли к его персоне никакого интереса, спеша по своим делам. Комаров поднял воротник куртки и двинулся к остановке маршрутных такси.

Примерно через час он уже прошел через служебный вход в зону досмотра аэропорта, а еще через полчаса уселся в одно из многочисленных пассажирских кресел самолета, вылетающего прямым рейсом на юг.

После непривычных сеансов мысленного внушения различным чиновникам, что он полковник ФСБ и летит по служебным документам, голова просто раскалывалась. Саша уже не раз пожалел, что не воспользовался советом Сергея и не заехал за паспортом в его контору, но ощущение чужого присутствия не проходило, и рисковать он не хотел. Комаров уже не сомневался, что по пятам крадутся титаны и все попытки улизнуть от них не приведут ни к чему. Но с другой стороны, охотники почему-то медлили, а значит, не все было потеряно. Титаны словно ждали от Комарова какого-то сигнала. Он не понимал, к чему этот сигнал подтолкнет преследователей – к его гибели или снятию наблюдения, – но надеялся, конечно, на второе. Еще Саша не понимал, что это будет за сигнал. Что он должен был сделать, чтобы титаны его уничтожили или, наоборот, оставили в покое? Точно знал Комаров одно: совет Туркина был отнюдь не праздным. Скорее всего, охотников интересовало, сможет ли Саша удержаться от обнародования своих тайных знаний. Видимо, они не верили в его умение держать язык за зубами.

«Хрен вам с редькой! – подумал Комаров, изо всех сил стараясь включить телепатические навыки на полную катушку. – Даже вам ничего не сказал бы, титаны недоделанные!»

«А что нового ты можешь нам сказать? – пришел в его голову раздраженный ответ. – Ругаться мы умеем без тебя».

«Ты меня все равно не достанешь, Жора, зачем же гоняться за мной по всей стране?»

«Ты уверен, что находишься вне досягаемости?»

«Я тебе ни за что не скажу, куда летит этот воздушный лайнер!»

«Граждане туристы, посмотрите направо», – подражая манере скучающего гида, подумал Ямата.

Комаров покосился на соседний ряд сидений и обнаружил, что двое из троих дремлющих на нем пассажиров имеют подозрительно героические пропорции мускулистых тел и какое-то импортное выражение холеных физиономий. Один из них приоткрыл раскосый глаз и, криво улыбнувшись, прицелился в Сашу указательным пальцем…

Комаров выбрал этот южный город по одной простой причине – в юности они с Люсей частенько мечтали накопить денег и съездить сюда самостоятельно, без родителей. Поскольку сестра не вернулась домой, поиск следовало начать именно отсюда. Если он не увенчается успехом, Саша был намерен проложить маршрут к столице, которой Люся бредила все свободное от мечтаний о Черноморском побережье время. Комарову оставалось придумать, как ускорить процесс, не прибегая к утомительным сеансам мысленного описания Люсиной внешности каждому опрошенному. С непривычки подобные эксперименты вызывали жуткую головную боль, а качество внушения было довольно низким, в этом Саше пришлось признаться. Однако после изрядной дозы аспирина он все-таки собрал волю в кулак и решил, прежде чем навсегда распрощаться с непосильным даром титанов, сделать последнюю попытку. Он забрел на просторную набережную, где вовсю трудились фотографы с обезьянками, продавцы открыток и сувениров, а также художники…

– Как я могу нарисовать портрет, не видя оригинала? – художник поднял на Комарова удивленный взгляд. – Это мелодию можно напеть, а внешность словами не опишешь. Теряется выражение глаз. Главное в человеке – его глаза. Как я пойму, какие чувства следует отразить в глубине ее взгляда?