закрепили нашу лестницу за окружающие чахлые деревца — несмотря на неказистый вид, за скалу эти растения держались на удивление цепко — и опустили её в пропасть. Оставалась сущая ерунда: спуститься в пещеру или грот, что там найдётся, утащить всё ценное и вернуться обратно. Крайне желательно — живым и одним куском. Обвязавшись верёвкой, второй конец её я надёжно привязал к кривой сосне, выглядевшей самой крепкой, поцеловал подругу, кивнул Бегемоту, ещё раз проверил, насколько легко достаётся оружие, глубоко выдохнул и взялся за лестницу.

Помню, в школе одним из упражнений, которые любил наш физрук, было лазание по верёвочным лестницам, по которым он нас гонял с прямо-таки маниакальным упорством, уж не знаю, может, он боцманом на флоте служил? Это так и осталось для нас тайной, покрытой мраком, а вот тот факт, что кто-то лазал по этим лестницам запросто, а кто-то никак не мог освоить это действо — это как раз никакой тайны не представляло. Разделение никак не зависело от пола, возраста, физических кондиций и социального статуса. Кто-то предположил, что так проявляется известный тезис о том, что все люди произошли от обезьян, но не все — от человекоподобных. Однако, поддержки в общественных кругах эта мысль не нашла, более того, части общественности она показалась оскорбительной. Чем именно, сформулировать эти индивиды толком не смогли, но предложившего на всякий случай побили, и в дальнейшем он свои идеи излагал гораздо осторожнее.

Однако я, как раз, входил в ту группу, которой лазание по верёвочным лестницам не давалось. Поэтому, когда я ступил на проволочную и обнаружил, что она гораздо ближе к нормальной металлической, чем к верёвочной, настроение моё улучшилось, и я бодро двинулся вниз. Перевалившись через нависавший над входом — а это оказался именно полноценный вход — каменный козырёк, я спустился на три метра вниз и оказался прямо на уровне пола пещеры. Но тут был, как говорится, нюанс: из-за козырька лестница теперь проходила более чем в метре от твёрдой поверхности, на которую я планировал ступить. Вариантов было немного, и крикнув Даше, чтобы крепче держала страховку, я принялся совершать единственное доступное мне действие — раскачивать лодку, тьфу, лестницу, благо это было не сложнее, чем качаться на качелях. Изображать из себя маятник пришлось недолго, и с третьей попытки я зацепился ногой за подходящий камень, извернулся и успешно десантировался в заданной точке. Подтянув к себе лестницу и закрепив её, чтобы не улетела опять, я принялся осматривать местность и громко транслировать увиденное компаньонам наверху.

— Стою в проходе, довольно широком, круглом, метра два диаметром примерно. Уходит вперёд и вниз метров на семь и загибается влево. Ничего подозрительного не вижу. В принципе, вообще ничего не вижу, кроме камня. Иду вперёд, Даша, трави верёвку.

Я достал КПК и прогнал все доступные режимы сканирования во всех доступных диапазонах. Прибор показал впереди хаотичные скопления металла, слегка повышенный уровень радиации и полное отсутствие живых организмов, кроме Даши и Бегемота наверху. Держа детектор в одной руке, а «Маузер» в другой, я медленно двинулся вперёд, готовый в любой момент дать дёру.

Метров через семь коридор аккуратно завернул налево и закончился арочной двухстворчатой дверью, обшитой листами металла с очень красивой чеканкой на восточные мотивы — такая дверь бы отлично смотрелась в каком-нибудь древнем храме в Средней Азии, а никак не здесь. Створки были чуть приоткрыты.

— Вижу дверь! — заорал я, чтобы меня услышали наверху. — Очень красивую! Захожу внутрь.

— Осторожнее там! — едва долетел до меня голос Даши.

Я бросил последний взгляд на экран КПК, не увидел ничего интересного и убрал прибор в карман. Держа оружие наготове, я аккуратно открыл левую створку и заглянул внутрь. Ни черта не увидел, выматерился и включил фонарик. Луч скользнул внутрь и вдруг рассыпался на слепящие искры света, заметавшиеся внутри помещения. Я рефлекторно отпрянул, выключив фонарь, и игра света прекратилась. Внутри царила тишина, и никаких опасностей не наблюдалось. Я снова направил луч внутрь, однако на этот раз уперев его в пол и медленно обшаривая световым пятном помещение. Глаза немного привыкли к сумраку, и картина стала складываться в единое целое.

Пещера, если её можно так назвать, была круглой, около десяти метров диаметром и высотой потолка метра в три. Стены, такое ощущение, были зеркальные — луч фонаря от них отлично отражался. А ещё все стены и потолок были усыпаны друзами горного хрусталя или чего-то, очень на него похожего. Именно они и преломляли луч фонарика, устраивая причудливую игру света и тени. Примерно в середине пещеры из пола торчали несколько кристаллов так же горного, наверно, хрусталя, однако они были заметно больше, около метра в высоту, и в форме правильных пирамидок, хотя мне это, честно говоря, больше напоминало зубы. У дальней стены стояли какие-то предметы. Чтобы рассмотреть их получше, я сделал несколько шагов вглубь пещеры, и тогда ловушка сработала.

Одновременно произошло три действия: створки входных дверей захлопнулись, отрезая мне путь к отступлению, вдоль стены под потолком вспыхнуло яркое пламя, причём непонятно было, что именно горело — будто бы из самих стен сочился горючий газ. И апофеозом в помещении раздался громкий, раскатистый смех. Очень, я вам скажу, мерзкий смех. И шутки, последовавшие за ним, полностью его оправдали.

…

Перво-наперво я ломанулся к дверям. Они, как я и предполагал, оказались намертво закрыты, хотя никаких запоров и замков я не видел. Верёвку, которой я был привязан, двери играючи перекусили при закрытии, и я быстро обрезал мешающий огрызок. Затем принялся медленно перемещаться по пещере вплотную к стене, оставаясь к ней спиной. Так я подошёл к скоплению предметов напротив входа. Предметы можно было условно разделить на три типа: довольно большой старинный сундук, богато украшенный и напрочь закрытый, довольно большую кучу старинного оружия, так же выглядевшего очень богато и жутко дорого, и простого каменного постамента, на котором стояла старинная лампа, явно подрабатывавшая реквизитом на съёмках «Аладдина». Она мне сразу не понравилась, и, как оказалось, не зря.

Сначала лампа мелко задрожала, затем из носика её повалил синий дым. Я отпрянул и отступил за один из хрустальных «зубов», а дым всё валил и валил, вот он сбивается в плотный клубок, вот клубок принимает какую-то форму, постепенно становящуюся всё более и более знакомой… И вот, передо мной висит натуральный джинн, как из диснеевского мультика.

Правда, у моего визави была пара нюансов. При наличии лица явно мужского типа — мощные надбровные дуги, длинный крючковатый нос с золотым