поднимать! Будет нелепо, если сундук раскроется, и всё это богатство утонет в озере… Вот зрители поржут! Приз «Растяпы Месяца», если таковой есть, будет наш без сомнения. Ладно, надо собирать добычу и тащить всё наверх, а то мы тут до завтра проковыряемся…

…

Да, профессиональное туристическое снаряжение, всё-таки, не зря стоит таких денег. Несмотря на размеры, добытые рюкзаки, будучи надетыми, становились словно бы продолжением тела, и переставали ощущаться через пару минут. Хотя, справедливости ради, они и весили немного. А вот про сундук такого нельзя было сказать при всём желании, и, притащив его на базу, мы вздохнули с облегчением. Сразу же пропиликал КПК, сообщив, что на наш предварительный счёт зачислено столько-то там миллионов. Саблю, которую Даша принесла отдельно, тоже засчитали, но сумма оказалась настолько скромная (по сравнению с сундуком, конечно), что мы решили перетащить оружие как-нибудь потом, в отдалённом светлом будущем.

Подруга тут же принялась исследовать содержимое своего рюкзака. Как и предполагалось, комплект полностью повторял мой, только был подогнан под фигуру Даши. Идеально подогнан. Девушка натянула форму, сидевшую на ней как влитая, и восторгалась, какая она удобная. Правда, тут же констатировала, что костюм заметно тяжелее, чем наша «повседневка», поэтому остаётся для вылазок в места предполагаемых опасностей. Я пошутил, что тогда придётся в этих костюмах спать, и проверил свой комплект. Он тоже был идеально подогнан под меня, и я не поленился экипироваться полностью — с разгрузкой, вложенными бронепластинами, шлемом и прочим. Закрыв окно и погасив свет, проверил фонарь и ПНВ. «Ночник» оказался пассивным, то есть не требовал подсветки, и давал вполне приличную картинку, хоть и монохромную. А ботинки, после стольких дней в сапогах, и вовсе показались невесомыми. Выйдя наружу, я навернул пару кругов вокруг лагеря с различной скоростью, и констатировал, что уже через пять минут к весу комплекта привыкаешь и он практически не ощущается. К такому обмундированию ещё бы оружие современное, а то деревянная кобура с «Маузером» смотрелась на мне, как каменный топор в руках мушкетёра века так XVIII… Но уж чего нет, того нет, будем искать дальше. А напоследок мы с Дарьей вдумчиво прочли инструкцию по использованию противогаза, которую заботливо приложили к девайсу. И надо ли говорить, что ни одной бирки или клейма, позволившего бы выявить производителя, найти так и не удалось?

Тут подруга вспомнила про мои раны и полезла за аптечкой, дабы залить их заживляющим гелем и забинтовать. Я же предложил сначала посетить баню, ибо мыться с кучей повязок и пластырей неудобно, да и день уже активно клонился к закату, поэтому план помыться-полечиться-поесть-поспать был принят безоговорочно. Так что мы, переодевшись во что полегче, пошли к бане.

Оно росло посреди небольшой полянки, прямо на протоптанной нами тропе. Сочно-зелёный стебель в два моих роста и толщиной с бревно, у земли раздувался огромным арбузом, наверное, с метр шириной. От стебля по всей высоте отходили узкие длинные листья, очень жёсткие на вид, и длинные гибкие усы, свёрнутые в кольца на манер гороха. Венчал стебель пучок цветков, больше всего похожих на подсолнухи в полметра диаметром, только вместо семечек просматривались крупные гранулы, более всего похожие на фасетки глаз насекомых. А лепестки вокруг были ярко-красными, почти малиновыми. В нос шибанул очень сильный, пряный, дурманящий аромат… Дурманящий?

— Даша, стой! — закричал я подруге, идущей на пару шагов впереди.

Но тварь, чем бы не была, нас уже заметила — все цветы бодро развернулись в нашу сторону, а запах, как мне показалось, даже усилился. А потом Даша по инерции сделала ещё один шаг вперёд, и пересекла невидимую границу. В тот же момент пара особо жирных усов у самого основания молниеносно распрямились, метнувшись в сторону подруги, и ударили её в грудь.

Время, как мне показалось, остановилось. Мир потускнел и выцвел, и кровь, брызнувшая из ран, показалась мне свинцовой. Словно в замедленной съемке я видел, как усы растения выходят из спины подруги, распарывая куртку, и распрямляются, поднимая тело девушки над землёй. Рот Даши открывается в беззвучном крике, а я рву из кобуры «Маузер», какой-то частью мозга понимая, что без длинного клинка тут делать нечего, но всё равно разряжая магазин в основание усов-щупалец… А слева летит Бегемот, в отчаянном прыжке филигранно перерубая когтями уже начинающие сворачиваться вокруг тела подруги зелёные отростки. Полностью он их отхватить не смог, только задел, но и этого было достаточно, чтобы они отдёрнулись назад, сбросив добычу.

Теперь уже отчаянный прыжок делаю я, подхватывая Дашу и быстро отбегая от жуткого растения. Положив девушку на траву, я рванул её куртку. Сразу было видно, что дело дрянь: из двух сквозных отверстий пеной шла кровь, девушка попыталась что-то сказать, даже протянула руку к моему лицу… А потом глаза её остекленели, и Даша умерла.

Как известно, проблема не в том, что человек смертен, а в том, что он ВНЕЗАПНО смертен. И обычно, теряя близкого, особенно вот так, неожиданно, разум ещё долго не желает смириться со случившимся. А я это понял как-то… сразу. Без вот этих «как так», «вернись», «не умирай» и миллиона других фраз и выражений, которые формирует не желающий воспринимать реальность мозг. Последним жестом я закрыл глаза Даши, как бы подводя черту.

И тут меня накрыло. Внутри как будто вырвали что-то, что поддерживало меня в этой реальности. Я склонился над телом подруги, из глаз потекли злые слёзы, а грудь уже разъедала глухая, всепожирающая пустота, причиняя почти физическую боль. Я поднял глаза — мир выцвел до состояния негатива и стремительно тускнел, небо буквально давило на грудь, пригибая к земле. Потом, пытаясь анализировать эти секунды, я пришёл к выводу, что меня, по-видимому, накрыл микроинсульт, а тогда я был неспособен на какую-либо осмысленную деятельность… Внезапно накрыла ярость. Замешанная на лютом горе, она требовала немедленного выхода.

Я вскочил, рванул пистолет, перевёл в автоматический режим и длинной очередью разрядил магазин в тварь, лишившую меня самого дорогого в этой жизни. Рот рвало в немом крике, когда руки на автомате меняли магазины, а пальцы давили на спуск, всаживая пулю за пулей в трясущееся растение. Мозг полностью отказал — когда кончились патроны, я отшвырнул бесполезный «Маузер», выхватил нож и бросился на супостата в рукопашную, лелея надежду нашинковать его тонкими ломтиками.

Спас меня Бегемот. Быстрым прыжком котяра свалил меня на землю, одним ударом лапы выбил из руки нож, вторым — отбросил его далеко в заросли. Я рванулся было встать, схватив какую-то корягу, чтобы снова