— Минус один. Спускался со второго этажа.

— Принял. Входим в цокольный.

Голос Джеймса:

— Вошли на первый. В коридоре чисто.

Голос Бониты:

— Поднимаюсь на пролёт.

Это понятно: она хочет занять позицию выше по лестнице. Если кто-то ещё пойдёт со второго этажа, он сначала наткнётся на пулю и лишь потом — на труп коллеги. Если же будет наоборот, то появившийся может поднять тревогу.

Джей-Джей ухватилась за ручку двери на цокольный этаж, рывком открыла её, рванув на себя. Ствол моего оружия смотрит точно по оси коридора, если там кто-то есть — он получит очередь сразу. Сверху слышится глухой удар, как будто что-то тяжёлое уронили на пол.

— Первый этаж, минус один, — голос Джеймса в наушнике.

Звук привлёк внимание противника, которого я не видел. Из-за поворота в коридор, задирая голову вверх, вышел стандартно одетый для этого места бородач — камуфляжные штаны, трикотажная майка, берцы, тюбетейка. Мода у них такая, что ли? Но без бронежилета, поэтому прежде, чем он успел меня заметить, я нажал на спуск, и три «глейзера» ударили ему в середину груди, опрокинув назад. Его тело тяжко рухнуло на бетон пола.

— Подвал, минус один. Джей-Джей, входим.

— Принимаю.

Выстроившись уступом, мы вошли на этаж.

— Первый этаж, минус один.

На этот раз голос Райли. И тело не падало — по крайней мере, мы не слышали. У нас слева четыре двери в коридоре, справа — три и какой-то аппендикс вроде маленького холла. Видимо, там охранник сидеть должен. В каждой двери решётчатое окно, каждая дверь заперта снаружи засовом. Это удобно. Мы почти бесшумно пошли вперёд, я взглянул в окно двери справа, Джей-Джей — двери слева. Я увидел полутёмную комнату, маленькие, забранные решётками окошки под самым потолком, шесть солдатских кроватей. В комнате три девушки, все чёрные. Смотрят на дверь, явно ничего не понимая. Больше никого внутри нет, да и быть не может, если рассуждать логично: засов закрыт снаружи.

— Чисто, — доклад Джей-Джей.

— Чисто. Вперёд.

Теперь справа от меня будет угол. За ним тихо, оттуда ни звука, но осторожность лишней не бывает. Мы вдвоём резко поворачиваем за него, направив оружие каждый в свой сектор. Никого. Маленький диван, столик, телевизор с видео в углу, но выключен. Судя по свёрнутой и брошенной на поручень дивана примятой куртке, охранник просто спал и проснулся от стука упавшего этажом выше тела коллеги.

— Джей-Джей, «контроль».

Это я специально поручил ей. Проверять так проверять. До конца.

— В смысле? — не поняла она.

— В смысле убедись, что противник точно умер. Стрельни ему в голову.

— Приняла.

Вот тут она явно растерялась. Это сложнее, чем стрелять во врага в бою. Этот уже безопасен, лежит на спине, смотрит немигающими глазами в потолок. Прямо в середине груди три пулевых отверстия, из них буквально фонтаном хлещет кровь. Он умер наверняка, но я хочу, чтобы Джей-Джей через это прошла. Жестоко по отношению к ней, но необходимо. Она морщится, но поднимает глушитель автомата. Некоторое время медлит, затем нажимает на спуск.

— Чёрт, ты хоть бы на одиночные переставила!

Тройная очередь «глейзерами» разносит голову убитого на куски, как будто внутренним взрывом. Бац — и весь пол в крови и мозгах, теперь по ним ходить. Ладно, я вытерплю, а ей и это полезно.

— Ой, извини, не подумала.

Да уж понятно: когда тебе ещё и об этом было думать?

— Пошли, — скомандовал я.

Мы снова двинули вперёд, к следующим дверям. Я заглядываю в решётку слева — две девушки в комнате, больше никого.

— Чисто.

Голос Джеймса в наушнике:

— Первый этаж чист. Jefe, как принимаешь?

— Принимаю чисто. Зачищайте второй этаж. Бонита, держи лестницу до окончания зачистки.

— Приняли.

— Приняла.

Убито ещё четверо. Двоих на первом этаже израсходовали Джеймс с Пэтом, одного на лестнице Бонита, и один нам достался. В здании не больше одного-двух. Не думаю, что в цокольном этаже из них кто-нибудь остался, но проверить надо до конца.

— Джей-Джей, не спать, пошли.

Джей-Джей, судя по её виду, достигла своего лимита впечатлений на один раз, после того, как разнесла голову лежащему у нас под ногами бандиту. Можно понять: восемнадцать лет девочке, а тут её раз — и в мясорубку. Она за последние несколько минут своею собственной рукой четверых уже в расход пустила. Сам Хамзат у неё на счету, охранник в камуфляже, в комнате в светлом костюме и один в коридоре, который штаны на ходу застегивал. Но ничего, после моего окрика приободрилась, заняла своё место слева-сзади, и мы пошли дальше, бесшумно скользя подошвами по бетонному полу.

Насчёт того, что на этаже больше никого нет, я был прав. В комнатах было ещё около десятка девушек, но больше никого. Выпускать их из камер мы пока не стали, чтобы до окончания зачистки они не начали путаться под ногами. Не все же они такие понятливые, как та девушка на нулевом этаже, которая сразу под кровать забралась. Мы дошли до самых последних камер в коридоре, но больше врага не обнаружили. Значит, здесь обычно один дежурил.

— Подвал зачищен, — сказал я в микрофон. — Выходим на лестницу. Бонита, будь готова.

— Принято. Выходите.

Мы прошли весь подвал в обратном направлении, перешагнув через труп и наследив за собой кровавыми следами — лужа была уже чуть ли не на половину коридора, никак не перешагнёшь. Выходим на лестницу, поднимаемся вверх. Бонита стоит, глядя вниз. За ней открытая дверь на первый этаж. Там длинный коридор, из него двери в разные стороны. Некоторые открыты, посреди коридора стоят две девушки, индианки кажется, смотрят в нашу сторону, ничего не говорят. Обе в махровых красных халатах. Вообще-то следовало их в комнаты загнать до окончания боя. Минус Боните — расслабилась.

— Что там? — кивнул я в сторону первого этажа.

— Чисто, — ответила она. — Джеймс и Райли двоих ухлопали.

Больше никого из бандитов, но почти двадцать девушек там. Одна, похоже, вроде как mamasita. Её в наручники взяли.

— Её забрать надо будет, чтобы показания дала, — распорядился я. — Джей-Джей, побудь с Бонитой, я помогу наверху.

— Хорошо.

Перешагивая через ступеньку, я поднялся на следующий этаж, сменил магазин в оружии, встал у двери.

— Джеймс, как принимаешь? — запросил я Фредерика.

— Принимаю чисто.

— Доложи свой статус.

— Прошли половину этажа. Противника не наблюдаю.

— Вхожу в дверь, не стреляйте, — предупредил я, затем уточнил: — Как приняли?