— Эх, братец, братец! Опростоволосилась из-за тебя… Перед самим князем!

— Данила, дружище… это твоя сестра? — иронично хмыкнул я. Сколько себя помню, Данька считался единственным ребенком в семье Кашириных.

— Угу, — злобно кивнул Данила, — Причем родная.

— Заходите в терем, не толпитесь под балконом! — расхохотался я и примирительно подмигнул Каширину. Вот хитрец! За два дня успел обзавестись родственниками…

Рута очень волновалась и выглядела совсем забавно: стройная, ростом почти с коренастого Данилу, а стесняется, как ребенок. Из-под кольчуги неожиданно, как короткая юбочка, выбивается подол белоснежной рубашки. А на ровных ножках какие-то серые бриджи в обтяжку (точнее, лосиные кожаны, похожие на зауженные мужские порты). На левой коленке аккуратная белая заплаточка. Не девушка, а просто куколка в броне!

Броня, кстати замечу, добротная. И меч у девицы, судя по пустым ножнам, висящим на тугом заду, имеется не маленький. Любопытная у Даньки сестрица.

— Это и есть Рута, моя младшая сестра, — церемонно объявил Данька, когда мы встретились в просторных сенях. Я поклонился и, привычным жестом подхватив белую ручку в тяжелом кольчужном рукаве, потянул ее к губам…

— Ай! — вскрикнула и отдернула руку. — Ай, не надо! Братец, зачем он…

Господи, отскочила как ужаленная! Бедная девочка, я совсем забыл, что у славян не принято…

— Не смейте! Я честная… я честная девица! — залепетала Рута, отшатываясь к стене: я увидел, что ясно-серые глаза наполнились слезами. — Не надо! Я не какая-нибудь дворовая… Я тоже княжна!

— Князь Алеша больше не будет, — поспешно сказал Данька. — Он иноземец и не знает наших обычаев. Не сердись на него, Рута.

— Я не сержусь, — послушно закивала девочка, поправляя платочек над огненной челкой. — Уже совсем не сержусь, честно-честно! Просто чтобы не забывали… Он князь, да и мы не под забралом найдены! Мой батюшка — Всеволод, волен Властовский…

Я вопросительно посмотрел на Даньку.

— Это правда. — Каширин отвел взгляд. — Княжна Рута — дочь князя-изгоя, покойного Всеволода Властовского.

— А ты, стало быть, ее брат… — Я поднял бровь. — Следовательно, ты будешь… княжич Данила Всеволодович Властовский? Я правильно понял?

— Мое настоящее имя — Зверко. — Каширин поднял холодные глаза и уставился прямо мне в переносицу. — А Данила — имя не славянское. Нетрудно догадаться, что это — боевой псевдоним. Для борьбы с коганым подпольем. Понял меня, Алеша?

С трудом подавив улыбку, я вновь поклонился и широким жестом пригласил княжича и княжну Властовских подняться в мою светлую горницу. Когда мы взбирались по скрипучей винтовой лестнице, Каширин слегка задел кольчужным локтем и выразительно посмотрел в глаза. Я пожал плечами, распахнул дверь в горницу:

— Итак, милая княжна Рута, вы утверждаете, что кровь не человеческая?

— Не человечья, совсем-совсем не человечья! — затараторила княжна, размахивая ручками. — Я ходила, я смотрела! Крови много-много и вся черная. Ну, думаю, странно: никто ведь горбунчика не ранил! Я следила, я заметила: все стрелы мимо просвистели.

— Это верно, — заметил Каширин, откидываясь на спинку скамьи.

— Я спрашивал у царя Леванида, — сказал я, указывая Руте на стульчик. — Леванид сообщил, что его арбалетчики подтвердили попадание стрелы в цель.

— Угу — Данила поморщился. — Я тоже опросил арбалетчиков, всех семерых. Горячие горские парни. Каждый клянется, что саморучно всадил самую острую стрелу прямо в задницу проклятого горбуна. Так что считай: в тушке Плескуна, как минимум, семь стрел. Если верить арбалетчикам, бедняга должен был удирать весь истыканный. Как гребаный кактус. Извини, Рута.

— Ничего-ничего, любименький братец.

Она в сотый раз поправила платочек (это надо видеть! скромненький бабий платочек и стальная кольчуга!) — подняла на меня светлые глаза:

— Князь… разреши еще молвить? Вот… Гляди, что я сыскала возле рва… В трех шагах от кровавого пятна, прямо рядышком.

Фу, какая гадость! Я чуть не подскочил на стуле. Юная леди запустила за пазуху тоненькую ручку и вынула (из-за пазухи!!!) что-то омерзительное… Отрезанная голова рыжего петуха! Кусок падали брякнулся на стол, мотнув увядшим розовым гребнем, — и уставился в потолок задумчивым мертвым взглядом…

— Кхм… Данила… Твоя сестра всегда подбирает всякую гадость? — осведомился я, когда дар речи вернулся окончательно.

— Я сама сыскала! — гордо подтвердила сумасшедшая девица, словно это была не петушиная голова, а бриллиантовое кольцо. Или пистолет убийцы с отпечатками пальцев.

— Ты не понял, Алеша, — скучным голосом сказал Каширин. — Голова свежая, отрезана несколько часов назад.

— Да-да, свежая-пресвежая. — Рута возбужденно вскочила со стульчика и снова замахала ручками: — Певунчика зарезали недавно…

— Нынче месяц травокос, — перебил Каширин. — А в травокос славяне кур не режут. Чтобы Хорса не гневить. Значит, петуха зарезали не на жаркое, а с другой целью. Понял?

— Ты хочешь сказать, что кровь — не человечья, а…

— Курья! — выпалила Рута. — Курья кровь разлита возле рва! Я капнула туда змеиста млека, а оно — не вскипело! Я так напужалась!

— Змеиное молоко, то бишь черная ртуть, закипает при смешивании с человеческой кровью, — терпеливо перевел Данька. — Это знает любой волхв-самоучка. У Руты было немного гадючьего молока… славянские воины используют его в качестве сильного яда. Рута плеснула на окровавленную траву, и реакции не произошло. Вот и вся новость. Понимай как знаешь.

— Боюсь, я слишком тупо соображаю, — улыбнулся я. — Похоже на бред. Не хочешь ли ты сказать, что у Плескуна в жилах — петушиная кровь?

— Плескун не был ранен, Алеша, — вздохнул Каширин. — Он только сделал вид.

* * *

СРОЧНОЕ ПОСЛАНИЕ КАТАФРАКТА КИРИЛЛОСА МЕГАЛОСА КНЯЗЮ АЛЕКСИОСУ ГЕУРОНУ

(Немедленно, с голубиной почтой)

Вижу логово зверя. Здесь целая стая. Прошел по следу Горбуна три часа на запад до Ботвинова болота, урочище Жиморосль. Наблюдаю наскоро обустроенный лесной лагерь на полста разбойников вижу часовых, дымы костров, сохнущее белье. Сижу в кустах, как приказано.[68]

Кириллос Мегалос, катафракт

АЛЕКСИОС ГЕУРОН — ДЕСЯТНИКУ ДОРМИОДОНТУ НЕРО

(Срочно)

Двумя дюжинами катафрактов и двумя дюжинами славянских дружинников Жиробрегского гарнизона немедленно выступайте по тропе на запад до Ботвинова болота. Вооружение полное боевое. Задача: уничтожение лагеря лесных разбойников в урочище Жиморосль. Пленных не брать, за исключением главаря ватаги, княжича Рогволода-Посвиста. Горбатого волхва Плескуна живым взять не пытайтесь, уничтожайте в первую очередь. Лагерь не сжигать, дымов и шума не поднимать, трупы закопать в глухом месте леса. Захватить и привести мне разбойничий штандарт в виде девичьей косы.