— М-м, — когда здоровенный бугай скомкано кивнул, Хабур от комичности зрелища загоготал.

— Раду, — доверительно обратилась танша, — я тоже девочка. И кому это помогло?! — она слегка развела руки.

Раду замямлил, отвел глаза и с ответом не нашелся. Бансабира вздохнула:

— Пошлите гонца за Валом. Я сама с ним поговорю.

Поговорить с Валом удалось совсем скоро и, перекинувшись парой фраз с госпожой, телохранитель смекнул, что надо ловить Юдейра.

Командир разведки стал поистине неуловим как тень, и за Валом, к которому не то, чтобы до сих пор хранил обиду, но которого всерьез опасался, эта тень следовала неотступно.

Когда они встретились — здесь же, в чертоге Маатхаса — малышам минул сорокоднев, а Бансабире пошел двадцать второй год. Времени оставалось все меньше, и тану начинала паниковать.

— Разве не ты должен был сделать так, чтобы Этер был бесплодным?!

— Я и делал, — ответил Юдейр, стаскивая с лица ставшую привычной повязку и поудобнее располагаясь в кресле напротив танского. Он огляделся. — Кабинет совсем как ваш в чертоге Яввузов. Тан постарался?

— Тан. Что с Этером?

Юдейр хмыкнул: настойчивая, как всегда.

— Ничего, — разведчик пожал плечами. — Видать, пока я был в плену в Ласбарне, упырь, которого я отрядил травить Каамала, прознал об … анархии в наших рядах, решил больше не иметь с вами дел и дал деру.

— Хорошо бы, чтобы, если так, у него где-нибудь по дороге язык отсох. На всякий случай.

У Юдейра дернулся вверх уголок губ.

— Так или иначе, — Бану почесала бровь, — надо решать с Каамалами. Я не Раду, и не могу полагаться на случай вроде охоты и капканов. Мне надо устранить все, что мешает Яфуру наречь Гайера прямым преемником.

Юдейр снова хмыкнул, в каком-то неоднозначном жесте повел головой.

— Как думаете, — философски заметил он, — Этер Каамал знал, что угодил в жернова вашей одержимости ни от кого не зависеть только потому, что родился?

Бансабира оценила выпад взлетом брови. Она усмехнулась в ответ, сказав:

— Не знаю. А ты?

Юдейр поджал губы:

— Вы спите в постели Сагромаха и родили ему двоих детей. Почему я, — Юдейр сделал акцент, — все еще здесь?

Бану повела плечиком:

— Без понятия. Но если больше не хочешь маневрировать, как уж на сковороде, между мной, разведкой, которую надо как-то координировать и строить, и той какой-то мутной частью твоей жизни, о которой мне, видимо знать надо, но не дано — бросай все.

— Чего? — от такого заявления Юдейр обалдел.

— Бросай все, — повторила Бану. — Ты сделал более, чем достаточно. Сообщи Варну, чего он еще не успел узнать сам, как когда-то Рамир тебе, и уходи. Варн из Храма Даг, так что за пару месяцев управишься. И, — Бансабира развела руки, подразумевая свободу выбора, — ты можешь тоже больше от меня не зависеть.

Юдейр едва дослушал.

— Вы с воем уме? — спросил жестко. — Я жизнь угробил, а теперь могу не зависеть? Попользовалась и выбросила, так? — он встал рывком, так что стул отъехал на три шага. — Думайте, что говорите, тану. Помрет эта ваша девчонка из Каамалов. Хотя, клянусь, я бы посмотрел, как Раду облажается и будет казнен.

Бансабира вздохнула: если сможет устранить проблему — пусть ведет себя, как угодно. Но Юдейра вдруг осветило такое торжество, что Бансабире поплохело.

— А что?! — почти распел мужчина. — Отличная затея, не находите? Давайте так и решим! — с энтузиазмом Юдейр хлопнул ладонями по танскому столу. — Пусть дерьмо за Раду прибирает Раду. Вот когда он провалится, и я посмотрю — издали, конечно — на его публичную казнь, вот тогда дерьмо за Юдейром приберет Юдейр. Идет?

Бансабиру возмутило.

— Ты что ли со мной торгуешься? — уточнила танша.

— А то, — Юдейр оскалился. — После Ласбарна так и тянет на какой-нибудь незаконный денежный дебош, — пооткровенничал наигранным тоном. — Ну если так можно выразиться.

Бану было плевать, как он там выражался. Вел себя Юдейр отвратно.

— Если в Ласбарне тебе отшибло память, я напомню: ты не торгаш, ты разведчик и мясник. Сделай так, чтобы Яфур назначил Гайера преемником и поживей.

— Или что?

Оборзел в край.

— Знаешь, почему я побаиваюсь Гора? — спросила женщина. Юдейр мотнул головой больше для вида, чтобы продемонстрировать вообще какую-то реакцию. — Потому что он научил меня всему, что я знаю. Соответственно, он знает меня. Так вот, Юдейр, тебя, лидера своей разведки, всему учила я.

Юдейр еще даже не успел открыть рот, как уже услышал решающее:

— Иди.

Мужчина прицокнул, прочистил зубы языком — в несколько показном тоне — хмыкнул: сколько бы детей ни родила, а пока кормит она не сама, Мать лагерей остается собой.

У самой двери мужчина обернулся с вопросом в глазах:

— Знаете, у вас на севере… — начал он, колеблясь. Потом понял, что не придумал, как спросить так, чтобы танша ничего не поняла, и зашел сбоку. — Ном-Корабел зачастил за Астахирский хребет. Все время возится с какими-то кораблями. Ума не приложу, что там происходит.

Бансабира откинулась на спинку кресла, поглядев на мужчину свысока:

— Тогда приложи свой ум к задачам, которые тебе поручены.

Юдейр поглядел в пол, и если и выругался в мыслях, то вслух промолчал.

* * *

Распрощавшись с Юдейром, Бану снова позвала Вала и Раду. Лучше пораньше пресечь возможную нежелательную инициативу, которая подчас может оказаться пагубной. Если Юдейру потребуется помощь, Вал всяко узнает первым. Раду же следовало просто отвлечь на что-нибудь, чтобы не мешался «под ногами» и не лез с расспросами, почему танша недовольна. Посему, следовало также сказать, что она довольна в положенной мере, нареканий не имеет, и первый шаг на пути восстановления её, тану, доверия сделан с успехом.

— А раз так, — добавила Бану в конце, — для тебя будет отдельное задание.

Раду подбоченился. На деле Бансабира решила дать увальню поручение сопроводить Нома-Корабела в очередной поездке на север. Бессмысленно и абсолютно бесполезно, зато Раду не слоняется без дела и не вступает больше в заговоры. Но именно в этот момент стражник по ту стороны двери сообщил, что тан Маатхас просит, «если госпожа не сильно устала» присоединиться к нему в столовой. Есть какие-то важные новости.

— Продолжим позже, — кивнула Бану телохранителям и двинулась к двери. Оба рванулись сопровождать, но Бану махнула рукой. Она давно уже пришла в себя и набралась сил. Нечего носиться с ней, как со стеклом.

* * *

— Са, — Бану вошла в столовую.

Маатхас сидел наедине с Хабуром и что-то увлеченно объяснял. Увидев супругу, он подскочил и прошел навстречу, подал руку.