Представление о ведущей роли государства в русской истории, примат государственных интересов над всеми другими – вещи для России начала XX века совсем не новые, и П. Н. Дурново, думая и действуя в этом русле, не был исключением. Может быть, в силу личного служебного опыта, он это исповедовал более других. Реалист во всем, он и в области национальной политики руководствовался «государственными, высшими интересами».

Стержнем, становым хребтом российского государства был русский народ. Поэтому укрепление государства, рост его силы и могущества могли идти только по пути преимущественного развития собственно России, приоритета русской национальности, русской школы, русского языка и т. д. Все противоположное – какие-либо преимущества окраин, послабления в том или ином отношении тому или иному народу – поощряя сепаратизм, ослабляет государство. Вот почему, не будучи шовинистом, П. Н. Дурново говорил в марте 1908 г. при обсуждении в Государственном совете вопроса о введении преподавания польского и литовского языков в некоторых учительских семинариях: «Я думаю, что национальная политика не станет плакать, если польским мальчикам трудно будет учиться арифметике по-русски, национальную политику не смутят космополитические теории о нарушении якобы разных свобод тем, что мы запрем наглухо двери русской школы от вторжения в нее инородческих языков. Содержание и смысл национальной политики есть движение настойчивое и осторожное к строго определенной, обдуманной и намеченной заранее цели, по наиболее прямому пути. При движении этом препятствия, лежащие на пути, сбрасываются, и нет места сентиментальным сожалениям, что кому-нибудь будет больно и немножко неудобно. Отклоняться от этого пути можно только ради требований осторожности, но и требованиям осторожности есть пределы и границы, которые заключаются в том, что нужно всегда помнить, что чем дальше уклоняться от прямого пути, тем хуже, чем скорее возвращаться на прямой путь, тем лучше. Такая политика требует твердости и быть может суровости, но нельзя быть твердым, желая всем угодить и кланяясь на четыре стороны: полякам, литовцам, немцам и т. д. Я думаю, если по высшим требованиям государственной политики Холмский край должен быть русским, то и дети, живущие там, должны учиться арифметике по-русски, а тем лицам, которые боятся, что они плохо выучатся арифметике, я скажу, что в этом большой беды нет. Это первые мальчики, которые плохо выучатся арифметике, последующее поколение выучится хорошо. Дело наше не есть дело на сегодня и на завтра. Мы должны смотреть вперед и обеспечить в будущем хотя бы то, что лица, которые нас здесь заменят, не будут тратить времени на разрешение вопроса, можно ли и следует ли в русской земле учить детей арифметике на русском языке»[793].

К этому вопросу он вернулся при обсуждении в Государственном совете в апреле 1912 г. законопроекта «О начальном образовании»: соображения, «будут ли инородцы нас благодарить или не будут, для меня значения не имеют, равно как и то, что инородцы за это будут к нам относиться неблагожелательно. Мы взяли инородцев не для того, чтобы доставить им удовольствие, а потому, что они нам нужны и мы их поставим так, как требуют этого интересы нашего отечества. Вот, в моих глазах, как надо смотреть на этот вопрос, и если я здесь позволяю себе делать уступки, то только потому, что для меня не видно, чтобы русские интересы могли страдать от того, что в начальных училищах Привислинских губерний будет преподаваться польский язык, если же они могли бы страдать, то я ни одной минуты не затруднился бы вычеркнуть этот закон из Свода законов и воспретить обучение польскому или всякому другому языку во всех местностях, где существуют инородцы»[794].

Особо осторожным, предупреждал П. Н. Дурново, следует быть в тех случаях, когда дело касается той или иной окраины империи. Империя, с точки зрения П. Н. Дурново, не самоцель, а способ выстоять в международной борьбе. Поэтому сохранение империи, ее упрочение должно быть предметом особых забот правительства. Окраина – неотделимая часть империи, главное в управлении ею – обеспечение общеимперских интересов. Какого-либо универсального способа, естественно, тут быть не могло. Так, в отношении Финляндии позиция П. Н. Дурново была следующей: манифест 22 октября 1905 г., отменив законы, изданные «в целях установления более тесной связи Великого княжества Финляндского с остальными частями империи», не изменил правового положения Финляндии в составе Российской империи – она остается нераздельной частью империи. Отсюда следует строго согласовывать дела финляндского управления с общеимперскими интересами. Этот вопрос и ставит П. Н. Дурново в официальном письме председателю Совета министров С. Ю. Витте 18 февраля 1906 г., предлагая восстановить при статс-секретариате постоянный комитет из представителей министерств внутренних дел, военного и финансов для предварительного рассмотрения вопросов общеимперского значения; его заключения должны были поступать, наряду с мнениями статс-секретаря и финляндского генерал-губернатора на благоусмотрение императора[795].