Ольга без особого энтузиазма вскрыла первый конверт.

В журнале мод, где были опубликованы комичные картинки в сопровождении корявого текста, ей предлагалось за мизерную плату редактировать лишь текст. Корректировать изображения категорически не дозволялось.

Леди хмыкнула и отправила письмо в мусорную корзину.

Во втором конверте она нашла чек на три шиллинга и семь пенсов. Её приглашали зайти в указанные часы в издательство и получить гонорар за напечатанный в последнем номере журнала рассказ о котёнке с рисунком автора. Также редактор готов был обсудить возможность создания вкладыша со схемой вышивки по сюжету публикуемого рассказа.

Это было уже что-то. Ольга задумала пойти в издательство не с пустыми руками. Предстояло в срочном порядке набросать несколько рассказов и нарисовать к ним иллюстрации. Если при собеседовании её устроят условия сотрудничества, она приступит к разработке схем для вышивки. Возможно, со временем удастся протолкнуть идею с изданием иллюстрированного детского журнала, как и альбома с вышивками для девочек. Пока она не будет забегать далеко вперёд. Для начала присмотрится, что к чему и изучит вопрос изнутри.

Появление Эшли перед самым ленчем, стало неожиданным. Приготовленную еду она принесла утром и на скорый её визит Ольга не рассчитывала. Большая коробка в руках женщины расставила всё по своим местам.

— Я приду вечером, чтобы… — начала Эшли, ставя коробку на край кровати.

— Не приходите, — оборвала её леди сухо. Настойчивость Уайта отозвалась покалыванием в висках. — Отнесите её туда, где взяли.

— Но… — застыла женщина с выражением крайнего удивления.

— Будет лучше, если вы не станете больше делать ничего подобного, предварительно не спросив моего позволения.

— Но…

Ольга не стала ждать слёзных объяснений и, вручив коробку Эшли, мягко вытолкнула её в коридор.

— Вы даже не посмотрите, что в ней? — упиралась женщина, оглядываясь на леди, которая молча проводила её до входной двери и простилась до следующего утра, дав понять, что сегодня не нуждается в её услугах.

В доме было необычно тихо.

Гризель ходила в мягких тапках и замахала пипидастром на постоялицу, чтобы та не шумела и поднялась к себе.

Сондра отсыпалась после бурно проведённого вечера. Будить её категорически запрещалось.

Ольга вернулась в комнату и долго стояла у приоткрытого окна, вдыхая свежий воздух, напоённый ароматами зелени, сирени и жасмина. Раздумывала над непонятливостью и упрямством неожиданного поклонника. Вздрагивала при каждом стуке, прислушиваясь, прозвучал он с улицы или несётся с первого этажа, где наводит порядок прислуга генеральши. Молила бога, чтобы не пришёл посыльный с цветами от Уайта.

*** 

Ольга перечитала письмо из издательства и раскрыла папку с рисовальной бумагой. Продумывала тему рассказа и делала к нему наброски. Не заметила, как втянулась. На неё снизошло небывалое вдохновение. Она заканчивала третий рисунок, когда поняла, что в комнату прокрались сумерки.

От звука остановившегося под окнами дома экипажа, вскочила. Глянув на часы, которые показывали ровно семь часов вечера, не удивилась пунктуальности Уайта. Притаилась за портьерой и задержала дыхание. Как наказанная школьница подглядывала за тем, что происходит на улице. Кровь стучала в висках. От волнения вспотели ладони. Ольга боялась, что мужчине хватит наглости постучать в дверь и войти в дом.

К её облегчению он так и не вышел из экипажа и через пятнадцать минут, показавшихся ей вечностью, уехал. Прижав руку к груди, она облегчённо выдохнула.

Собираясь заглянуть в кухню за бульоткой, спустилась по тёмной лестнице в холл и прислушалась. Дверь в гостиную была распахнута. Пахло сигаретным дымом. Ольга жадно вдохнула вишнёво-миндальный аромат с ноткой горького дикого апельсина.

Табак как у Мартина, — тотчас отозвалось подсознание, полоснув под сердцем болью.

— Мисс Табби, — услышала она негромкий голос Сондры. — Подойдите ко мне.

Миссис Макинтайр сидела на софе и курила. Её фигура сливалась с темнотой и казалась бесплотной.

Сквозь широкую щель между портьерами в комнату проникал мерцающий свет газового фонаря. Расплывался небрежными желтоватыми мазками на матовой поверхности пианино, отражался в начищенном до блеска стекле горки, бликовал на поверхности фарфоровых фигурок.

— Сыграйте что-нибудь, — в задумчивом и отстранённом голосе женщины угадывалась тоскливая грусть и бездонная печаль.

Ольга прошла к пианино:

— Что бы вы хотели послушать?

— Что-нибудь размеренное, спокойное.

Пока она устраивалась на сиденье стула и поднимала откидную крышку, Сондра спросила:

— Не хотите поехать со мной в Шотландию на месяц? В качестве компаньонки. Разумеется, я испрошу позволения у вашей матери.

— Разве с вами не едет миссис Несбитт?

— Рона, безусловно, едет со мной, но мне было бы приятно, если бы вы поехали тоже.

— А кто же останется присматривать за домом и Мистером Шугом?

Сондра отыскала глазами рыжего хозяина. Тот сидел у пианино и внимательно смотрел на неё, будто ждал ответа.

— Будет приходить Гризель. Да и миссис Фултон могла бы ночевать в комнате наверху. Хоть ваша дружба и кажется мне странной, но женщина она разумная и покладистая.

Ольга вздохнула. При том, что генеральша недолюбливала Эшли, она дала ей объективную характеристику.

— Спасибо за приглашения, но я вынуждена отказаться, — взяла она первые аккорды. — Если это продиктовано вашим беспокойством за меня, то не тревожьтесь. Я буду вести себя благоразумно и… — тепло добавила: — буду вас ждать. Месяц пролетит быстро. Послушайте мой любимый ноктюрн.

Закрыв глаза, Ольга неспешно исполняла трогательную до глубины души мелодию. По её щекам текли слёзы, а за спиной еле слышно шмыгала носом Сондра.

На верхней крышке пианино устроился рыжий кот и внимательно следил за руками леди. Его хвост раскачивался метрономом, отбивая темп музыки, замедляя частоту биения пульса, отсчитывая минуты безвозвратно уходящего времени.

***

До издательства «Вилсон Фостер» Ольга тряслась в кэбе полчаса. Погода радовала, а приподнятое настроение и надежда на лучшее придали сил.

Без труда найдя нужный кабинет, она заглянула в широко распахнутую дверь, безошибочно определив, кто из двух присутствующих мужчин мистер Фостер.

Им оказался немолодой, рослый и тучный рыжеватый ирландец с прилизанными редкими волосами. Он поднял глаза на молодую женщину и вопросительно вскинул брови.

Его собеседник, щуплый и желтолицый, с заискивающим взглядом, последовал его примеру и с любопытством уставился на визитёршу.