Джо кашлянул.

– Мы очень волнуемся. И я, и она.

– Я думала, что вы пара. Ты и Карен, – откровенно призналась Кэт. – А бабуля говорит, что нет.

– О. Ну, как сказать. Она живет у меня.

– Это понятно.

– Она беременна, и я ей помогаю.

– Да.

Джо сдержанно проговорил:

– Я ее не оставлю. По всей видимости, мы купим коттедж на этой улице, а я поселюсь по соседству, чтобы все время быть рядом. Ну, понимаешь… Потом я смогу забирать его… или ее… из школы, когда Карен будет задерживаться на работе. Как-то так.

– По-моему, план просто замечательный, – кивнула Кэт и улыбнулась. – Знаешь… о, нет, мне не стоит этого говорить.

– Скажи, – заинтригованно произнес Джо.

Кэт выпила еще немного вина.

– Мне уже в голову ударило. Когда я в последний раз перебрала, закончилось тем, что я тебя поцеловала.

– Ну и… мне это понравилось, – сказал Джо.

– Мне тоже. – Их взгляды встретились, они улыбнулись друг другу. – Я просто хотела сказать… Прости, что повела себя так грубо с тобой. Я подумала, что ты немножко бабник.

Джо пожал плечами.

– Я многих огорчил. Гордиться нечем.

– О чем ты? Кого огорчил?

Джо покачал головой.

– Не важно. Забудь.

Как ему хотелось быть человеком, который мог бы открыто говорить о своих чувствах! Он смотрел на Кэт и представлял, как произносит такие слова: «Прости меня за то, что так подло поступил с тобой. Я был полным идиотом. Карен роскошная женщина, она забавная, и мне было весело и приятно с ней, и тут я узнал, что она замужем. Она мне нравится. Но ты мне нравишься еще больше. Мне все нравится в тебе – твоя улыбка, и то, как ты хмуришься, и то, как ты рассуждаешь. И как ты себя ведешь с Люком и Джейми. Какая ты храбрая».

Но он бы ни за что этого не сказал. Не мастак объясняться, он любил работать, а слова давались ему с трудом.

Джо потер подбородок и, глядя Кэт прямо в глаза, произнес:

– Хотя у тебя нет никаких причин мне верить, что касается Карен…

Кэт подалась к столику и потянулась вперед.

– Не пойми меня превратно, – сказала она, – но я должна это сделать.

И она его поцеловала.

Она успела забыть сладкий вкус его губ. Все их прикосновения казались точными, правильными.

Джо, сидевший напротив за столиком, поцеловал ее в ответ, подавшись к ней со странным тихим звуком. И тут же отпрянул.

– Зачем ты это сделала, черт побери? – в испуге вымолвил он.

Кэт пожала плечами и скрутила волосы в конский хвостик.

– Мне просто хотелось… начать сначала. Забыть задетое самолюбие. Я была груба с тобой. Ты глупо поступил, поцеловав меня, но ведь я тебя тоже поцеловала. Мы не дети.

– Вот именно. Кто угодно мог войти… Карен…

Кэт подняла руку.

– Мы оба пережили тяжелые времена, верно? – Сердце бешено колотилось в груди – да нет, почти в горле. «Просто выскажись и покончи с этим». – Ты мне нравишься, я нравлюсь тебе. Я выбрала неудачное время, вот и все. – Она кивнула и прижалась спиной к стене. – Ясно?

– Ясно? – Джо негромко рассмеялся, но смех получился какой-то беспомощный. – Кэт, да ты просто с ума сошла. Ты решила исправить положение, выбрав безумный способ, понимаешь?

Кэт снова пожала плечами.

– Я сходила с ума. А теперь я – чистая доска, можно писать заново.

Продолжая посмеиваться, Джо не сводил с нее взгляда.

– При том, сколько всего случилось, у меня такое чувство, что это было несколько лет назад. Мне бы не хотелось, чтобы ты считал меня какой-то жертвой. Не хотелось бы, чтобы ты ходил с чувством вины, чтобы между нами остался осадок, неловкость и холодок, чтобы, задевая друг дружку плечами, мы с неприязнью думали: «Ох, она испортила еду. Ох, какой же он вредный».

Его по-прежнему мучили сомнения.

– Я еще раз повторю: а если бы кто-то вошел?

– Поверь, никто не переживает за твою жизнь больше тебя самого, – дружески проговорила Кэт. – Это главное, что я усвоила за последние несколько лет. Больше тебя самого – никто. – Она снова наклонилась к столу. – Знаешь, что происходит между мужчинами и женщинами? Знаешь, что самое паршивое в отношениях?

– Что? – осторожно спросил Джо.

– Когда люди начинают играть роли. Вам с Карен стоило бы просто делать то, что вы хотите.

– Что ты имеешь в виду?

– До встречи с Оливье я была очень в себе уверена. Я знала, как повесить полку, как поспорить с полицейским, как заказать правильный стейк. А потом – из-за него, из-за того, как я себя чувствовала, когда была с ним, какой ничтожной он меня заставлял себя ощущать, – я изменилась. Он обращался со мной как с куском дерьма, и все остальные начали так со мной обращаться. Я стала стеснительной, жалкой, всего боялась. Просто-напросто смирилась с происходящим. Отношения двоих людей – как раз про это. Хорошие, настоящие отношения. Дело не в том, что кто-то главный, а кто-то подчиненный или что один звезда, а второй восхищенно аплодирует. Бабуля и Левша… они были друг для друга всем. Как говорится, полный комплект. Что-то удавалось лучше ему, что-то ей, но они оба были главными. – Кэт провела кончиками пальцев по стенкам бокала и задумчиво опустила взгляд. – Они были партнерами, потому что знали, что для них важно, и все выстраивали вокруг этого. Иногда звездой был он, иногда она.

Кэт видела, что Джо наблюдает за ней, но сейчас, сосредоточенная, она не могла себе позволить сделать паузу и посмотреть на него.

– А если ты начинаешь играть роль, то рано или поздно настает такой момент, когда ты не можешь из нее выйти… Вот все, что я хотела сказать. Не вспомню ни одного дня в моей жизни с Оливье, когда я была самой собой.

– Так же и у нас с Джеммой, – сказал Джо. – Мы на редкость не подходили друг другу. За год до свадьбы я был жирным прыщавым парнем, вообще не из ее круга. Я поверить не мог, что она за меня пойдет.

– Но ведь ты женился на ней не потому, что она была какой-то там ослепительной моделью. Она тебе нравилась.

– Да. Вернее сказать, я чувствовал, что смогу о ней заботиться. Что я не стану ублюдком вроде моего отца. Спасу ее от всех этих скользких мерзавцев, которые ее осаждали и плохо с ней обращались.

Кэт смотрела на Джо, а он водил кончиками пальцев по заросшей щетиной щеке.

– И где она теперь?

Джо облокотился о стойку и повернулся лицом к Кэт.

– О, теперь она живет с неким Йеном Синклером.

– Кто такой Йен Синклер?