Олдфилд потер подбородок и взглянул в сторону отстойника:

– А зачем нести жертву к яме, поднимать крышку и сбрасывать тело?

– Полагаю, убийца видел, что там работает Гормли. Это место хорошо просматривается со стороны Стреттон-Латтимер-роуд. Он знал, что сточную яму чистят раз в полгода. Гормли закончил работу. Лучшего места, чтобы спрятать труп, и не придумаешь. Вдобавок в большинстве подобных штуковин процесс разложения идет быстрее. Убийца рассчитывал, и был отчасти прав, что к тому времени, как отстойник снова придется чистить, труп почти исчезнет. Гормли откроет люк, выкопает останки вместе с другими отходами, отвезет на свалку, да и дело с концом. Гормли едва ли не слабоумный, так что мог попросту не понять, что выкопал. Но даже если бы в итоге преступление все же обнаружилось и началось расследование, сокрытие тела дало бы убийце время замести следы, успокоиться, а может, и сбежать без спешки, не вызвав подозрений. Однако он не принял в расчет чудачеств Гормли, и теперь полиция идет по его следу. Мы не должны его упустить, Олдфилд.

– Но вот что не дает мне покоя: чем занималась мисс Тидер до убийства, после того как рассталась с Хаксли? Куда шла и зачем? Харриуинкл обошел всю деревню в поисках ответа, однако без особого успеха.

На верху склона вдруг появился сам констебль, будто давно стоял за кулисами в ожидании выхода на сцену. На ходу он показывал жестами, что у него есть новости. Наконец Харриуинкл, тяжело отдуваясь, приблизился к старшим по званию, его так и распирало от желания поделиться информацией.

– Я выяснил, куда шла мисс Тидер в то утро, когда ее убили! – выпалил он, стараясь выровнять дыхание. – Во время дознания по телефону передали сообщение, а миссис Харриуинкл записала его – она всегда остается в участке, когда я отправляюсь по делам. Так вот, звонила мисс Сатчелл, что держит придорожную чайную на перекрестке Стреттон. Она сказала, что хочет поговорить со мной. Так что, как только вернулся, я сразу ей позвонил. Мисс Сатчелл говорит, в день убийства мисс Тидер заходила туда. Появилась примерно в половине одиннадцатого и просидела до одиннадцати – похоже, ждала кого-то. А в одиннадцать (мисс Сатчелл уверена насчет времени, потому как в одиннадцать уже готовится подавать обед) мисс Тидер вконец потеряла терпение, начала раздраженно хмыкать и фыркать, расплатилась за кофе и ушла.

– Хорошо, Харриуинкл. Я рад, что ваши усилия принесли плоды, – похвалил подчиненного Олдфилд, на что констебль скромно заметил, что это заслуга не его, а мисс Сатчелл.

– Говорит, она узнала о преступлении вчера, но только сегодня утром поняла, что ее сведения могут оказаться важными.

– Итак, – произнес Литтлджон, – теперь нам нужно выяснить, с кем мисс Тидер собиралась встретиться.

– Я как раз к этому подхожу, – с готовностью подхватил Харриуинкл: ему не терпелось выложить оставшуюся часть истории. – По словам мисс Сатчелл, мисс Тидер спросила ее, как только вошла, не появлялся ли священник, и велела пригласить его войти или сообщить ей, если он вдруг покажется на дороге. Мог ли это быть преподобный Клапледи? Высокий священник, сказала мисс Сатчелл. Сдается мне, вряд ли это пастор, хотя среди коротышек мог бы сойти за высокого.

– Нет, это не он, – возразил Литтлджон. – Я догадываюсь, о ком шла речь. По свидетельству Сары Расселл, служанки, в воскресенье мисс Тидер написала письмо некоему священнику и отправила его по почте. Думаю, мы убедимся, что она ждала мистера Уиньярда.

– Будь я проклят! – воскликнул Олдфилд. – Дело принимает любопытный оборот.

Инспекторы объяснили растерявшемуся Харриуинклу, кто такой мистер Уиньярд.

– Полагаю, этот джентльмен – следующий в нашей программе, – сказал Литтлджон. – Мы найдем его в коттедже «Брайар», где он остановился.

– Нам не стоит идти к нему вдвоем, – заметил Олдфилд. – Это испугает его, он замкнется и будет отмалчиваться. Я вернусь в Эвингдон. У меня еще масса дел. Дайте мне знать, если смогу быть вам полезен.

Прежде чем расстаться, трое полицейских еще раз осмотрели проход в стене боярышника на случай, если какие-то следы остались незамеченными. По лугу свободно разгуливал домашний скот, поэтому найти удалось лишь отметины копыт, коровьи лепешки да беспорядочное множество отпечатков лошадиных подков и грубых башмаков, подбитых гвоздями. Маленькая группка распалась в центре деревни: Олдфилд отправился в управление полиции, констебль повернул к дому, а Литтлджон зашагал в сторону коттеджа «Брайар».

Служанка открыла инспектору дверь и проводила его в гостиную, где он остался ждать прихода Уиньярда. В комнате было душно и пахло сыростью. На стенах висели две массивные картины. Повсюду во множестве расставлены были фотографии в рамках. На бамбуковых столиках и другой мебели в викторианском стиле лежали в строгом порядке альбомы, переплетенные подшивки религиозных журналов, нравоучительные романы, стереоскоп и стопка пластин к нему. Обстановку составляли обитый плюшем старый мебельный гарнитур с софой и громоздкий сервант. На спинках кресел красовались салфетки, на диване – кружевные подушечки, на серванте – блюдо с искусственными фруктами и уродливые вазы с бумажными цветами. На этажерке и полке над камином теснились всевозможные статуэтки и безделушки – вероятно, сувениры. Маленькие солонки, кувшинчики, чашки и блюдца, украшенные гербами. Стаканы из цветного стекла, костяные кольца для салфеток и ножи для разрезания бумаги с названиями курортов, где их приобрели. Стеклянный шар с домиком и церковью внутри – если встряхнуть такой шар, в нем поднимется снежная буря. Литтлджон встряхивал игрушку, когда открылась дверь и вошел преподобный Этелстан Уиньярд с визитной карточкой инспектора в руке. Он вяло пожал ладонь детектива.

– Инспектор Литтлджон. Ах да. Садитесь, пожалуйста. Можете курить, если хотите. Моя кузина никогда не позволяла курить здесь, но запах табака пойдет только на пользу этому дому.

Литтлджон выразил Уиньярду соболезнования.

– Очень печально, – кивнул преподобный. – Настоящая трагедия. Вы можете рассчитывать на мою помощь: я сделаю все, чтобы предать суду чудовище, совершившее это злодеяние.

Уиньярд был высоким плотным мужчиной. Литтлджон окинул его цепким взглядом: волосы темные, лоснящиеся; загорелая кожа; лицо грубое, с крупными чертами; глаза карие, с красноватыми белками. Казалось, толстые губы преподобного не отвисают только благодаря громадному усилию его воли. Для миссионера, несущего Слово Божие жителям южных морей, этот человек неплохо сохранился. Он явно умел позаботиться о себе и о своем желудке!

Мистер Уиньярд держался настороженно. Какие-то мысли занимали его внимание, что-то его тревожило – Литтлджон это чувствовал.

– Насколько я понимаю, сэр, вы ближайший родственник мисс Тидер, и потому, вероятно, пользовались ее особым доверием. В ходе расследования нам стало известно, что в прошлое воскресенье она написала и отправила вам письмо, а утром в день своей смерти ждала вас в придорожной чайной на Эвингдон-роуд. Однако на встречу вы не явились. Вы можете объяснить положение дел?