Мистер Каррадайн был сыт по горло этим деревенским дознанием. Тяжелый запах и духота, крестьянские лица публики, следившей за каждым его движением, неуклюжее рвение жюри – все это действовало ему на нервы. Он повернулся к своим восьми верным вассалам и велел им вынести вердикт «умышленное убийство, совершенное неизвестным лицом или лицами». Присяжные пошушукались для проформы, будто обсуждали важную проблему, после чего согласились с коронером, и их решение официально занесли в протокол.

Публика оставалась на местах, словно ожидала нового концертного номера. Мистер Каррадайн подписал документы, собрал свои бумаги, пообщался с секретарем и полицией, после чего отпустил присяжных. Ход заседания прервало появление взволнованного юнца в вельветовых брюках, который с полнейшим пренебрежением к месту, куда он ворвался, подбежал к мистеру Клапледи и что-то зашептал ему на ухо. Пастор в смятении повернулся к Литтлджону:

– Боже, и надо же было такому случиться именно сейчас. Пожалуйста, извините меня, но в одном из моих ульев началось роение!

Преподобный Клапледи схватил шляпу и бросился догонять черное облако, стремительно удалявшееся за горизонт.

По окончании слушания Литтлджон вышел из института и сказал себе: «Теперь наконец мы можем заняться делом». Со времени приезда в деревню он успел собрать массу разрозненных сведений, включая алиби, краткие описания отдельных личностей и факты, касающиеся преступления. Ему хотелось спокойно приступить к привычной работе, действовать постепенно, шаг за шагом, а главное, выбросить из головы все постороннее. Литтлджон достал из кармана большой конверт, который вручил ему мистер Клапледи в коронерском суде с напутствием изучить содержимое на досуге. В конверте инспектор обнаружил грубую карту, набросанную чернилами на обрывке бумаги. Очевидно, пастор имел весьма приблизительные представления о картографии, однако руководствовался самыми добрыми намерениями, и, рассмотрев рисунок внимательнее, Литтлджон решил, что план может оказаться полезным.

Олдфилд присоединился к коллеге на дороге. Деревенские жители не расходились, а собирались группами, словно надеялись на какую-то сенсацию, и с напряженным ожиданием поглядывали на детективов. Инспектор из Эвингдона не мог похвастать новой информацией, как и Литтлджон. По предложению инспектора из Скотленд-Ярда полицейские снова отправились на место преступления. Там Литтлджон достал карту пастора и попытался установить, где они находятся. Арена убийства представляла собой обширный треугольник пастбищной земли, вершину которого занимал центр деревни. Одна сторона треугольника, образованная главной улицей и дорогой между Эвингдоном и Стреттон-Харкортом, тянулась от гостиницы «Колокол» к основанию – Стреттон-Латтимер-роуд. Вторая сторона также брала начало от гостиницы, выписывала кривую и приближалась к основанию треугольника рядом с церковью и домом пастора. Эти два здания, окруженные с двух сторон дубами и сикоморами, выглядели весьма живописно; оставшиеся две стороны квадрата земли, где они располагались, прочертили дороги. Выгребная яма находилась в ложбине между церковью и живой оградой пастората. Склон оврага полого поднимался к самым плотным зарослям деревьев наверху. Там же была густая изгородь из кустов боярышника, тянувшаяся параллельно основанию треугольного поля, разрезая его на две части, и заканчивалась у дороги на Эвингдон. Литтлджон сориентировался по карте пастора (Олдфилд заглядывал ему через плечо) и остался доволен.

– Немного грубовата, да и пропорции не соблюдены, но вещь полезная, – заметил Олдфилд. – Вот тропинка, что обозначена пунктиром. – Он указал на проселочную дорожку, которая начиналась у вершины треугольника и вела прямо к его основанию через поле, пробиваясь сквозь стену боярышника по короткому туннелю из густой листвы и ветвей. Примерно на полпути к дому священника в нее вливалась другая тропинка, тянувшаяся от перелаза у Эвингдон-роуд. Олдфилд ткнул в середину боковой дорожки. – Приблизительно здесь, по словам пастора, мисс Тидер встретила Хаксли.

Литтлджон тщательно набил трубку табаком, зажег и несколько раз затянулся. Коллеги прошли через туннель, и стояли теперь по другую сторону изгороди из боярышника. Дальше луг наклонно уходил вверх и там, на подступах к деревенской улице, внезапно выравнивался, образуя плато, где вдалеке виднелись крыши коттеджей и полицейского участка.

– Значит, на поле в этом месте выходят лишь боковые окна пасторского дома, – произнес Литтлджон. – И если только кто-то не бродил тут, убийца мог остаться незамеченным.

– Да, – кивнул Олдфилд. – Но он отчаянно рисковал. Из дома пастора виден почти весь луг, кроме внешней стороны живой изгороди, где мы сейчас стоим. Итак, скорее всего мисс Тидер ударили по голове именно в этом месте. Затем ее перенесли, не отволокли, заметьте, поскольку мы исследовали землю в поисках следов. Ее перенесли под защитой стены боярышника к проходу, после чего сбросили в яму. Если, как вы сказали, кто-то не разгуливал в это время по полю, убийца постоянно оставался за заслоном из деревьев.

– Что ж, давайте попробуем воссоздать картину преступления, – предложил Литтлджон. – Все указывает на то, что убийство или по крайней мере нападение произошло в укрытии за живой изгородью. Вполне очевидно, подобная попытка посреди поля, на дороге, возле церкви или пастората была бы верхом безрассудства. Вопрос в том, как мисс Тидер заманили за изгородь.

– Наверное, убийца помахал ей рукой или позвал ее.

– Да, вероятно. Помните, что нашли у нее в кулаке?

– Листовку, на которой кто-то нацарапал грубое ругательство.

– Совершенно верно. Может, ее использовали вместо, так сказать, флажка, чтобы привлечь внимание мисс Тидер? План мистера Клапледи примерно такого же размера, как листовка, предъявленная коронеру в суде. Мы оставим карту здесь, на кусте, и посмотрим, заметно ли ее с тропинки, что тянется от Эвингдон-роуд.

Литтлджон закрепил белый листок на ветвях боярышника около прохода в живой изгороди, и коллеги зашагали к дорожке. Издали карта была видна.

– Похоже, листовку повесили возле того места, где тропинка ведет через кусты изгороди. Убийца мог спрятаться в проходе, и там поджидать жертву. После нападения ему пришлось бы пройти около двадцати ярдов до отстойника. Давайте осмотрим изгородь рядом с проходом.

Детективы вернулись туда, откуда пришли, и начали внимательно исследовать кусты боярышника, чья зелень уже потемнела, а кое-где стала бурой с приближением осени. Примерно в ярде от прохода со стороны Эвингдон-роуд Олдфилд обнаружил три ветки, явно сломанные недавно, еще не засохшие, которые торчали острыми шипами среди листвы.

– Взгляните-ка, Литтлджон!

– Хорошее место, чтобы наколоть на куст предостережение нечестивцам с сопроводительным комментарием.

– Да, но зачем нужен был этот, как вы сказали, «комментарий»?

– Чтобы задержать ненадолго внимание мисс Тидер. В противном случае она могла сорвать листовку и уйти, прежде чем преступник успел бы нанести удар.