а оккупационная администрация использовала вестибюли и тоннели для размещения военных объектов и складирования. По плану, предложенному Говорову, быстрое перемещение по тоннелям метро должно было обеспечить внезапность атаки на позиции немцев. Анализ, проведенный штабом генерала, показал, что значительная часть вражеских штабов и командных пунктов располагается либо в непосредственной близости от метро, либо в вестибюлях станций. Их быстрый захват мог обеспечить успех операции, но в какой мере удастся воспользоваться эффектом внезапности? Конечно, некоторые сведения об охране объектов метрополитена плененный капитан доложил, но полной информации не было.

В конце концов, ответственность за решение всегда несет командир, и, помимо разведданных, он всегда опирается на собственный опыт и интуицию. Говоров считал, что вряд ли немцы будут держать серьезные гарнизоны возле станций метро, и, тем более, внутри. Зачем? Войска сейчас нужны в других местах — партизаны то и дело нападают на гарнизоны, пускают под откос эшелоны, взрывают мосты. Конечно, создание плацдарма возле Яузы, в нескольких километров от станции метро, могло насторожить немецкое командование, и некоторые ограниченные меры они могли предпринять, особенно после захвата языка. Однако Говоров считал, что атакующая с плацдарма группировка справится с этой проблемой, если она возникнет.

Генерал вызвал начальника штаба.

— Готовьте приказ, — распорядился Говоров, — начинаем.

«Ну вот, дождались, — подумал майор Крутов, — дошла очередь и до Москвы». Прошло двое суток с момента захвата моста, и все это время и сам майор, и его танкисты то и дело посматривали в сторону столицы — вот она, рукой подать.

Ждали приказа.

И вот — наконец-то.

Начало операции «Летний ветер» назначили на половину четвертого утра пятого июля, за двадцать минут до рассвета. Артподготовки по немецким позициям, окружившим плацдарм, не было — рассчитывали на эффект внезапности. Расчет оправдался в полной мере — немцы считали, что группировка на плацдарме, напротив, готовится к обороне, и никак не ожидали атакующих действий. Батальон ИС-3 смял оборонительные позиции — немцы успели сделать лишь пару выстрелов из зениток, повредив один из танков, и на этом все. Машины Крутова покатились по лесному массиву, переходящему в парк Сокольники. На Сокольническом Валу стояла рота «Пантер», с ней пришлось немного повозиться. Преимущество было на стороне атакующих: немецкие танки виднелись на широкой улице, как на ладони, и пока они сообразили отступить в переулки, две «Пантеры» уже горели на выходе из парка.

Крутов остановил свой ИС-3 возле павильона станции метро и доложил по рации о выходе на запланированный рубеж. Танки майора занимали заранее выбранные позиции. Одна из «Пантер» вылезла из переулка, но быстро отказалась от боя — пока что преимущество было явно не на стороне немцев, отреагировать на такое внезапное вторжение они еще не успели.

Настал черед штурмовых подразделений пехоты. Первый взвод прибыл на броне танков, и уже заходил в вестибюль станции. Бой внутри закончился за пару минут — охрана явно не могла сопротивляться паре десятков хорошо вооруженных и подготовленных бойцов.

В шлемофоне Крутова послышался треск:

— Все чисто, товарищ майор, — доложил капитан Скворцов, командир штурмового взвода.

— Потери?

— Двое легко раненых. Оба остались в строю.

— Сейчас буду.

По приказу из штаба, после захвата станции «Сокольники» майор должен был обеспечить ее оборону в течение суток до подхода подразделений, которые перебрасывались по коридору у моста через Яузу. Крутов заранее, вместе со своими подчиненными и командирами приданных пехотных подразделений, изучил район станции, выявил направления возможных немецких контратак и выбрал позиции для обороны. Сил у майора было в обрез — в основном пехота предназначалась для продвижения по Кировскому радиусу. Конечной целью была станция «Дом Советов».

Оставив за главного командира первой роты, Крутов направился в вестибюль. Один немец из охраны был убит, остальные четверо сдались в плен, капитан Скворцов как раз допрашивал их, пока те еще не пришли в себя от неожиданности.

— Есть что-нибудь важное? — спросил Крутов.

— Говорит, что до Красносельской тоннель чист, но на самой станции охраняемый узел связи.

— Есть подтверждение?

— Нет, — ответил капитан, — но, думаю, он не врет.

— Я доложу в штаб, — сказал майор, — может, пришлют подкрепление.

Скворцов чуть помедлил с ответом.

— У меня приказ — занять Красносельскую не позже шести утра. Ждать подкреплений нет времени.

Крутов кивнул.

Вместе с капитаном они спустились на платформу. Освещение был слабым, дальний от входа конец станции тонул в темноте, отчего платформа казалось просторнее. Бойцы Скворцова один за другим прыгали на рельсы и исчезали в тоннеле.

— Удачи, капитан, — сказал на прощание Крутов и крепко пожал ему руку. Пройдя назад по платформе, майор поднялся в вестибюль станции. Взятые в плен немцы сидели, запертые на замок, в будке билетера. Снаружи донеслась автоматная очередь, бухнул взрыв от снаряда — сначала далекий, а затем ближе. Немцы постепенно приходили в себя. А это значит, скоро начнут контратаковать.

Что же, подумал Крутов, давайте, мы к этому готовы.

Как и ожидалось, первая часть операции прошла гладко — эффект внезапности сработал, станция «Сокольники» была захвачена без потерь, но вот со следующей, «Красносельской», уже пришлось повозиться. Немцы ждали атаки со стороны «Сокольников» и успели подготовиться. Завязался бой, и станцию удалось взять только после того, как группа разведчиков зашла в тыл немцам, проникнув в тоннель через вентиляционную шахту.

Благодаря близости театра боевых действий Говоров получал сообщения о ходе сражения почти в режиме реального времени, и к полудню стало ясно, что операция отстает от намеченного графика, и с каждым часом все больше. По плану, к этому времени штурмовые подразделения должны были уже занять «Кировскую», но только подходили к «Красным воротам». Сопротивление немцев возрастало с каждой минутой. Они уже осознали масштаб угрозы, созданной неожиданным наступлением, и прилагали все силы, чтобы остановить его. Опорный пункт вблизи станции «Сокольники» подвергался постоянным атакам, но майору Крутову пока удавалось отражать контратаки — на Сокольническом Валу уже чадили три подбитые «Пантеры» и один «Тигр».

— Как мы можем усилить ударную группировку, Василий Евгеньевич? — спросил Громов у своего начальника штаба.

Тот начал перечислять соединения, готовые к переправке по коридору у моста через Яузу, но Говоров его остановил:

— Нам нужно усилить части, штурмующие метро. В этом была идея — захватить подземные коммуникации, чтобы атаковать на земле там, где сочтем нужным, разве не так? Мы что, отказываемся от этого плана?

— Товарищ генерал, мы не сможем спустить танки в метро, — развел рукам начальник штаба, — разве только… — он на мгновение задумался.

— … пробить коридор прямо там, — закончил за него Говоров, — например, в тоннеле между Сокольниками и Красносельской. Это возможно?

— Наверное,