— Есть! — ответил начальник штаба, и уже собирался идти, как в это время вошел офицер со срочным сообщением.

— Дайте сюда, — приказал Гудериан. Прочитав депешу, он поднял взгляд на начальника штаба, и тот сразу почувствовал недоброе.

— Идите-ка сюда, Генрих, — маршал подозвал его к карте. — Взорваны два моста. Один в Подольске, через Пахру, а второй — вот здесь, через Москву-реку в районе Перервы. Вы понимаете, что это значит?

Начальник штаба, взглянув на карту, похолодел. Два батальона тяжелых танков — их основная ударная сила — победив в сражении, оказались зажатыми на небольшом, примерно в тридцать километров протяженности, участке железной дороги, без возможности маневрирования. Нечего было и думать, чтобы перевезти тяжелые танки по автомобильным дорогам — мосты не выдержат…

— Узнайте, сколько времени займет ремонт! Немедленно!

Гудериан стукнул кулаком по столу — первая победа омрачена такой новостью! Написать донесение в ОКХ теперь будет непросто — надо тонко соблюсти баланс хороших и плохих новостей. Пожалуй, придется заняться этим лично.

— Молодцы, сработали на «отлично»! — на подробной карте Московской области, висевшей в штабе группы войск, Громов пометил крестами два взорванных моста. В результате самая боеспособная группировка вермахта в этом районе оказалась отрезанной от будущих театров военных действий. И это только начало. Генерал уже обсудил с Центральным штабом партизанского движения, какие отряды можно привлечь к участию в «дорожной войне» против вермахта. Прежде всего атаке подвергнутся основные железнодорожные мосты — через Волгу, Москву-реку, Оку, Угру. Завтра здесь пройдет командно-штабная военная игра с целью определить, какой ущерб будет нанесен маневренности вермахта. А потом следующий этап — установление контроля над линиями снабжения. Если все пойдет по плану, немцы будут вынуждены отходить на запад, или сдаться. За Москву они, конечно, будут цепляться до последнего — что ж, пускай, тем быстрее потом покатятся на запад.

— Товарищ генерал, сообщение от командующего подольским плацдармом. Эвакуация войск завершена, но есть потери, довольно серьезные.

— Где у них был коридор?

Начштаба показал на карте.

— Едем туда. Поговорим с бойцами.

Танк майора Васина прошел через коридор последним, и затем расстрелял его, чтобы не допустить прорыва немцев. Из боекомплекта осталось два бронебойных, на башне и лобовом броневом листе красовались три «поцелуя», все внешние топливные баки были снесены. Майор высунулся из командирской башни, подставляя лицо свежему ветру. Перед командирским двигались еще четыре ИС-2, такие же побитые — это все, что осталось от полутора десятков машин.

Показалась штабная палатка, и Васин передал приказ остановиться. Вылез из башни, и, спрыгнув на землю, двинулся в штаб. Голова гудела, все еще наполненная отзвуками тяжелого боя. Столько потерь у майора не было со времен штурма Будапешта.

Войдя в палатку, майор увидел командующего подольским плацдармом, которого больше не было, а рядом с ним — генерала Говорова.

— Товарищ генерал, — обратился майор к старшему по званию, — разрешите доложить?

— Докладывайте.

— Майор Васин прибыл. Приказ выполнен.

— Какие потери? — спросил Говоров.

Майор назвал.

— Выводи людей на отдых, майор. Вы сделали важную работу. Каждый, кто там остался, погиб не напрасно.

Васин кивнул. Хотелось, чтобы это было правдой.

— Разрешите идти?

Генерал отпустил майора и вновь склонился над оперативной картой района. Здесь, под Подольском, немцы и останутся, запертые в транспортной ловушке. А значит, выведенные из плацдарма войска можно перебросить в другое место. Осталось определить, в какое.

Глава 42.ПРОНИКНОВЕНИЕ

В последние дни Хайнц Гудериан познакомился с географией Московской области куда лучше, чем за все четыре года до этого. В его штабе висела огромная, во всю стену, карта, на которой дежурные офицеры отмечали населенные пункты, из которых приходили сообщения о боестолкновениях. И таких с каждым днем становилось больше. Маршал чувствовал, что к нему применяют китайскую тактику тысячи уколов. Выражалось это вот в чем — партизаны, самостоятельно или во взаимодействии с подвижными частями Красной Армии, наносили удар по гарнизону и быстро отходили, не вступая во встречный бой. Количество таких ударов за последние два дня возросло кратно, что явно говорило о спланированной операции русских. Вот только какова ее цель?

Впрочем, вскоре это прояснилось. В три часа ночи второго июля Гудериана разбудил штабной офицер — донесения об атаках сыпались как из рога изобилия. Одевшись и приведя себя в порядок, уже через пять минут маршал стоял в своем кабинете в окружении починенных, готовых дать необходимые пояснения. Впрочем, главное маршал понял сразу, как только подошел к карте: атаки были направлены на мосты, имеющие критическое значение при обеспечении мобильности частей вермахта в московском регионе. К счастью, на такой случай у штаба фельдмаршала был выработан специальный план.

— Генрих, начинайте операцию «Autobahn», — отдал он приказ. — О любых осложнения немедленно докладывайте.

— Так точно! Разрешите выполнять?

Отпустив начальника штаба и по-прежнему стоя возле карты, Гудериан задумался о следующем этапе. План «Autobahn» — быстрое средство, чтобы потушить пожар, но нужны и долгосрочные меры. Нужны новая стратегия для противодействия русским. Маршал решил, что настал момент вновь предложить для рассмотрения в ОКХ план зонального контроля территории, который маршал разрабатывал уже давно. Этот план позволял удерживать контроль над территорией в условиях недостатка войск — а их, сколько Гудериан себя помнил, всегда не хватало, особенно на Восточном фронте.

Маршал в который уже раз вспомнил знаменитый лозунг «Дранг нах Остен». Считалось, что Германии для развития необходимо жизненное пространство, а где его взять, как ни на Востоке? И вроде все логично: украинский чернозем, теплое побережье Черного моря, могучие реки, полезные ископаемые — ресурсы, овладев которыми, Германия станет величайшей мировой державой. Вот только что-то пошло не так, и это стало ясно уже в сорок первом. Немецкие бюргеры, как ни странно, отнюдь не горели желанием переселяться на Восток, чтобы своим упорным трудом строить мировую державу. Программа переселения провалилась — немцы в массе своей предпочли остаться в обжитой и уютной Европе. Гудериан одним из первых понял, чем это грозит вермахту — солдатам придется жить не в окружении дружелюбных переселенцев, как предполагалось, а среди враждебного населения, готового взбунтоваться в любой момент. Тогда-то и возникла идея зонального контроля. Суть ее заключалась в том, что вермахт должен плотно контролировать города и населенные пункты, имеющие ключевое значение, а также важнейшие дороги между ними — чтобы сделать последнее, придется вырубить лес по крайней мере на полкилометра от обочин. В остальных же территориях власть следовало передать местным коллаборантам при условии их полной лояльности рейху. В чем-то это напоминало устройство Римской империи. В