— К чему?

— К стрельбе.

К какой стрельбе, майор не уточнил.

— Тогда пошли...

В тир спустились быстро, потому что уже по хорошо знакомому пути.

— Ваш напарник старший лейтенант Кулик.

— Очень приятно, — кивнул Кулик. И, не ожидая команды, пошел к дальней стенке тира.

— Упражнение 27, — тоном уставшего конферансье объявил майор Проскурин. — Хотя нет, минуточку. Вам, Иван Иванович, надо переодеться.

— Для чего?

— Так нужно.

На Иванова натянули одежду, в которой он был на крыше.

— Вот теперь нормально. Ваш пистолет.

Иван Иванович пристегнул кобуру с пистолетом.

— Ну тогда снова... Упражнение 27. Приготовиться.

Старший лейтенант Кулик и Иванов пошли навстречу друг другу. Присутствующие бойцы заткнули уши, чтобы выстрелы не так сильно ударили по барабанным перепонкам...

Зазвонил телефон.

Старший лейтенант остановился и недоуменно захихикал.

— Не отвечайте им, — предложил Иван Иванович, — а то мы никогда не сможем закончить упражнение.

— Может, действительно? — поддержали его бойцы. — А то вода опять остынет...

— Какая вода? — удивился Иванов.

— Пистолеты мыть. А то на них после выстрелов нагар.

— А-а, понятно...

— Слушаю, — с некоторой тревогой сказал майор Проскурин.

— Майор, ты там еще не закончил?

— Нет.

— Тогда не начинай.

— Опять?!

— Ты про что?

— Про то, что опять откладывается.

— Не опять, а снова. Короче — суши весла!

— Что откладывется? — встрял старший лейтенант Кулик, нервно перебирая пальцами по рукояти пистолета.

— Упражнение номер 27 откладывается.

— Опять?!

— Снова!

— Тогда я вообще больше не буду двадцать седьмое! Чуть что, сразу меня... На двадцать седьмое! Пусть другие двадцать седьмое! — психанул лейтенант. Понять его можно было. Приговоры исполнять не семечки лузгать. Тут у кого угодно нервы не выдержат.

— А может, мы успеем. Если по-быстрому? — предложил Иван Иванович. — А то тогда не вышло. И вот теперь. Лейтенанта жалко. И воду...

— Идиот! — тихо простонал майор и выбежал из тира.

— Что случилось? — спросил он, оставшись один.

— Да уж случилось. Иванову позвонили по контактному телефону.

— Корольков?

— Бери выше. Дядя Сэм!

— Сам?!

— Сам!

— Может, генштабисту?

— Иванову! Персонально Иванову.

Чтобы вдруг Дядя Сэм сам, по своей инициативе начал разыскивать второстепенного и притом уже отыгранного агента?..

— Зачем он его ищет?

— В Голливуде сниматься.

— Что? Зачем?

— Затем, что их Сталлоне старым стал. А Иванов в самой форме. Ты что там, совсем обалдел?

— Немного.

— Бери Иванова и дуй ко мне. Повтори приказание.

— Взять Иванова и дуть.

— Ну вот и дуй...

* * *

— Я очень рад встрече с вами! — признался референт второго помощника атташе по культуре.

— Ну?

— Ваш вопрос о гражданстве решен. Вот ваш американский паспорт.

Паспорт был действительно американский. Выписанный на имя Ivanova Ivana. Без Ивановича.

— А почему без отчества?

— У нас их нет.

— Чего нет? Отцов?

— Отчеств.

— А фотография? Фотографии тоже отсутствуют!

— Фотографию мы сделаем, когда вы захотите переехать в нашу страну.

— Вклеивай! Я уже хочу!

— Хорошо. Но у нас к вам вначале будет небольшое дело.

— Какое?

— Мы знаем, что вы очень хороший, как бы это сказать! по-русски, стрелец.

— Стрелок.

— Ее. Стрелок. Мы смотрели ваше милицейское досье. Нас очень удивило ваше досье. Вы, оказывается, очень, очень интересный человек. Мы были поражены! Мы сказали о вас начальству в Вашингтон, и они тоже были поражены! Таких людей очень мало во всем мире.

Иван Иванович насторожился. И расстроился. Откуда они могли узнать, что он стрелок? Неужели Папа капнул? Теперь янки лишат его обещанного гражданства. Потому что зачем им на родине стрелки! У них там преступников не любят. Отберут сейчас уже почти готовый паспорт, и все! Может, они не все знают. Только часть?

— Иногда нам бывают очень нужны такие люди, как вы. Очень мужественные люди, как вы, — многозначительно сказал референт.

— Зачем?

— Иногда в нашем деле возникают такие разные трудности, которые можно решить только с помощью таких мужественных людей, как вы.

— Какие трудности?

— Ну вы понимаете, о чем я говорю?

— Не понимаю.

— Совсем не понимаете?

— Совсем не понимаю! Вы что, не можете сказать по-человечески?

«Он не так глуп, как хочет выглядеть, — отметил про себя референт от культуры. — Он заставляет все называть своими именами. Он обрезает мне пути к отступлению. Не исключено, что он записывает встречу на диктофон. Чтобы шантажировать посольство, если будет задержка с видом на жительство. Если так, то он действительно очень опытен».

— Я говорю о работе, которую вы делали здесь.

— Здесь я работал инженером. По котельным. Вам нужно котельную переделать?

— Но! Нет. Я говорю о другой работе. Которую прочитал в досье.

— Ах, это. Ну да. Было. Но вообще-то я по основной работе инженер.

— А то, что в досье?

— Это так. Ну... В общем, подработка. Случайная.

— В России так подрабатывают?

— В России по-разному подрабатывают. Потому что денег не хватает.

— Хорошо. Мы прекрасно понимаем вас. Мы не говорим о работе просто так. Мы дадим вам возможность подработать.

Доллары. Мы тоже хорошо платим за такую работу. Дороже, чем платили вам здесь.

— Что я должен буду делать?

— То, что хорошо умеете.

— Хорошо я умею только котлы...

— Ладно. Я понял вас. Давайте будем называть эту работу расчетом котлов. Нам нужно рассчитать несколько котлов. В разных странах. За каждый котел мы будем укладывать на ваш счет доллары. А после последнего котла вы будете жить в самой свободной стране мира Америке. Вы согласны?