– Я только позвоню в полицию, проверю…

Она внезапно замолчала, заметив у стены дома тяжеловооруженных бойцов опергруппы. Женщина смотрела на бронежилеты, шлемы, автоматические карабины и снайперские винтовки, и с ее лица медленно исчезали краски.

– Где Давид Джордан? – спросил Йона и убрал пистолет в кобуру.

– Что?

Женщина в замешательстве перевела взгляд на дом и увидела лежащую на земле входную дверь.

– Давид Джордан, – повторил Йона. – Его нет дома.

– Он в Норрланде, – тонким голоском ответила женщина.

– Что он там делает?

– Не знаю. – Женщина захлопала глазами, словно была в чем-то замешана. – Работает, наверное?

– Где именно в Норрланде?

– А в чем дело?

– Позвоните ему, – сказал Йона, указывая на телефон в руке женщины. – Спросите, где он, но про нас не говорите.

– Я не поняла, – прошептала женщина и приложила телефон к уху, но почти сразу же опустила руку. – Телефон выключен… его телефон выключен.

– Вы пара? – спросил Йона, глядя на нее каменно-серыми глазами.

– Пара? Я об этом не думала… мы часто встречаемся… мне нравится бывать здесь, тут я могу рисовать… но мы не близки с ним, я понятия не имею, чем он занимается, – знаю только, что он вроде бы продюсирует передачу о еде, которую ведет Рекс…

Она замолчала и ковырнула гравий носком сандалии.

– Но вы знали, что он собирается уехать.

– Он только сказал, что ему надо в Норрланд, – он знал, что мне это все равно.

– Норрланд величиной примерно с Великобританию, – заметил Йона.

– Вроде бы он говорил – Кируна. Кажется, он говорил про Кируну.

– Что, по-вашему, он собирался делать в Кируне?

– Понятия не имею.

Не говоря ни слова, Йона зашагал к своей машине. По дороге он позвонил Анье, попросил, чтобы она заказала билет на самолет.

– Удалось связаться с Рексом Мюллером? – спросил он и сел за руль.

– Ни Мюллера, ни его сына Самми не оказалось дома, никто не знает, где они. Мы говорили с Четвертым телеканалом и с матерью мальчика, она в отъезде. Но…

– В любом случае, похоже, что Давид Джордан утром уехал в Кируну. – Йона вывернул на шоссе.

– В списках пассажиров его нет.

– Проверь, не приземлялись ли в аэропорту частные самолеты. Или на какую-нибудь частную летную базу.

– Ладно.

– Потому что я еду в Арланда, – добавил Йона.

– Это и так ясно, – спокойно ответила Анья.

– И рассчитываю на то, что вы тем временем отследите телефоны.

– Мы пытаемся, но компании делятся информацией, мягко говоря, неохотно.

– Вы только разберитесь с этим до того, как я сяду в самолет.

– Я поговорю с прокурором о…

– Наплюй на разрешение, переедь их, нарушь закон, – перебил Йона. – Прости, но если мы не найдем Рекса и его сына, они покойники.

– Наплевать, – спокойно повторила она. – Переехать и нарушить закон.

Извилистое лесное шоссе было пустым. Йона проскочил мимо дачных домиков возле блестящего, как зеркало, озера с деревянной вышкой посредине. Какой-то мужчина стоял за забором, держа в руках автоматическую газонокосилку.

Йона еще увеличил скорость и возле автозаправки выехал на большое шоссе, когда позвонила Анья.

– Йона, ничего не выйдет, – начала она.

Техники из оперативного отдела пытались отследить Джордана и Рекса при помощи мобильных следов GPS и GSM. Активировать телефоны на расстоянии, чтобы они начали посылать данные о местоположении, не получилось, местные станции в Кируне не смогли уловить сигналы, так что техники пришли к выводу, что телефоны Джордана и Мюллера не просто выключены, а еще и повреждены.

– А как же телефон Самми? – спросил Йона.

– Мы им занимаемся, – огрызнулась Анья. – Прекрати давить на меня, я этого не выношу. Одни брюзги вокруг. Ни блеска, ни флирта…

– Прости, – сказал Йона и еще прибавил скорости.

– Но, возможно, ты прав… рано утром “Сессна” из Стокгольма села на морской авиабазе в Курравааре.

– И списка пассажиров нет?

– Подожди секунду.

Йона услышал, как Анья с кем-то говорит и благодарит за помощь.

– Йона?

– Да?

– Мы отследили телефон Самми. Он в Халлунде, есть точный адрес – дом на Томтбергавеген.

– Отрадно знать, что он остался дома, – сказал Йона. – Отправьте туда машину, пусть Жанетт Флеминг поговорит с Самми… мне надо знать, куда уехали Рекс и Давид Джордан.

Рекс стоял в гостиничном номере, разглядывая разложенные на гладком покрывале охотничьи принадлежности. Сорвав бумажную печать, он открыл деревянный ящик, вынул охотничий нож с широким лезвием и срезал этикетки с новой одежды.

Этим утром они на двухмоторной “Сессне” с поплавками вылетели с Хэгернэсвикена под Стокгольмом. Гул, несмотря на герметичную кабину, был такой, что разговаривать оказалось невозможно. Во время этого полета в тысячу двести километров Рекс чувствовал себя, как Нильс Хольгерссон, летящий через всю Швецию с дикими гусями. Пейзаж под ними менялся: возделанные поля и обитаемые места сменились черно-зелеными сосновыми лесами, а потом – болотами и тундрой.

Самолет приземлился на морской авиабазе в Курравааре, где уже ждал шофер, чтобы отвезти их в охотничий домик.

Шоссе Е-10 на Нарвик тянулось вдоль синей воды Торнетреска параллельно железнодорожным путям.

Проезжая туристическую станцию Абиско, они угадали вдали провал в форме полумесяца – углубление между двумя горными вершинами, называемое Чуоначьокка.

Возле площадки для зимних видов спорта Бьорклиден машина съехала с большого шоссе и по извилистому проселку покатила на Торнехамн.

Новенький отель располагался на месте старого лагеря для рабочих, которые больше ста лет назад строили Мальмбанан.

Шофер повернул на перекрестке, проехал последний отрезок по въездной дороге, посыпанной по обочинам крупной галькой, и высадил пассажиров возле главного входа.

Они были одни здесь, в двухстах километрах к северу от Полярного круга.

Диджей отпер дверь, отключил сигнализацию, вошел в холл, прошел мимо пустой стойки администратора и провел Рекса и Самми по безлюдному отелю.

Они прошли огромную столовую и оказались в большой ресторанной кухне, где открыли морозильные камеры: мясо в вакуумной упаковке, сотни упаковок пиццы, тридцать коробок с гамбургерами, хлебом и булочками, камбала, арктический голец и уклейки.