Она спустилась к теплицам, убедилась, что двери закрыты, включила фонарик, посветила. Капли конденсата поблескивали на стекле, листья прижимались к стеклам, ярко блестели на свету, отбрасывали глубокие тени.

Валерия обошла стоящую с краю теплицу и осторожно приблизилась к лесу. Трава шуршала под сапогами, веточка хрустнула, ломаясь под ее тяжестью.

– Я могу чем-нибудь помочь? – громко спросила Валерия.

Бледная кора вербы в свете карманного фонарика походила на карстовые отложения. Освещенные ветки сияли на фоне оставшихся в глубине темных.

Валерия подошла к тачке, посмотрела на коричневые хлопья ржавчины, на дыры в пористом металле и ей вдруг стало холодно так, что она задрожала.

Она осторожно отошла в сторону, посветила фонариком подальше, увидела, как поблескивают в свете нитки паутины.

Здесь никого нет, луговая трава не шелохнется; но в глубине между деревьями, там, где начиналась темнота, лежало серое одеяло – старый плед, который Валерия никогда раньше не видела. Она подошла ближе, хотя сердце готово было выскочить из груди.

Под одеялом на земле словно лежало что-то, похожее на скорченное, без рук, человечье тельце.