– Вижу несколько убитых и пару раненых. Остальные, кажется, отходят. Неплохо вы их, – радостно ответил парень.

– Продолжай двигаться в том же направлении, но будь очень внимателен и осторожен, – предупредил Андрей. – Тут что-то не так.

Кирилл переспросил, что именно, но Андрей не ответил. Он и сам не знал. В поведении бандитов было мало логики: у них было преимущество в стволах, время играло на них, можно было вести осаду хоть неделю, но они отступили и бросили раненых. Бред какой-то. Может, это какой-то трюк, чтобы выманить их с позиции? Но зачем? С одной стороны «волки» не славились ни смелостью, ни умением вести бой, но с другой – ничего не мешало им поумнеть. Даже обезьяна смогла эволюционировать в человека… «Волки», правда, до человека вряд ли уже смогут дорасти, но кто знает…

Бойцы напряженно всматривались в растительность впереди, но врагов было не видать. Бандиты продолжали постреливать где-то в лесу, и иногда их короткие очереди прорезал резкий одинокий выстрел. Воробьев сразу заявил, что ему этот звук напоминает винтовку. Поскольку возле позиций Андрея все было тихо, стало ясно, что снайпер, если он действительно есть, работает не по ним.

«Действуй исходя из того, что делает твой противник, а не из своих представлений о том, что он должен делать», – вспомнил Андрей ещё одну «заповедь» Родионова.

‒ Уходим за Кириллом! В темпе! ‒ приказал он, показав рукой направление.

Отряд быстро собрался и начал спускаться с возвышенности. Толя тоже уже мог самостоятельно идти. Правда от пулемёта и вещмешка ему пришлось отказаться – сильно болела спина, но спасительный бронежилет он не снял. Сева, Чеканкин и Сергей вызвались рискнуть и поспешили к позициям бандитов, чтобы подобрать патронов и добить уцелевших. Через минуту Андрей услышал в наушнике, как Сева позвал Толю.

– Что там такое? У нас нет времени, – неодобрительно пробурчал Андрей.

– Нужна минута, командир. Вопрос принципиальный, – ответил ему Сева.

Ответ Андрею не понравился, но слишком уж настойчиво говори Сева, поэтому Андрей решил тоже посмотреть в чём там дело и направился к Севе. На земле, корчась от боли, лежал Фигура – пуля попала ему в правую ключицу, как раз в лямку бронежилета. Рука не слушалась, а из раны обильно текла кровь, быстро вытягивая из Коляна жизненные силы. Он противно корчился, пытаясь зажать рану рукой, но получалось плоховато. Никто из подошедших и не думал ему помогать.

– Ты гляди, какие люди! – тоном, который не предвещал ничего доброго, сказал Толя, доковыляв до Фигуры. – Я же тебя, курва твоя мать, предупреждал, что с тобой будет. Ох и повертим мы тебя…

– Пощадите… мужики, – взмолился Фигура, делая паузы между словами. – Вместе ж… кашу жрали и по бандюгам… стреляли. Вместе через огонь проходили…

– А потом ты, сука, уже по нам с ними стрелял, – процедил сквозь зубы Сева, передавая Андрею один из раздобытых запасных магазинов.

– Ты бы пощадил тех ни в чём не повинных девчонок в деревне, если бы они просили у тебя пощады, а? Что-то я сомневаюсь… – добавил Чеканкин.

‒ Пожалуйста, умоляю!

Лицо Фигуры исказилось от страха. На него было неприятно смотреть. Времени было в обрез, поэтому Андрей быстро сориентировался.

– Толя, Сева ‒ делайте, что хотите, но очень быстро. И смотрите как бы «волки» не вернулись, – холодно распорядился он. – Остальные – уходим. Парни нас догонят.

– Нет, пожалуйста, – корчился Фигура, увидев, как Толя с хмурым видом медленно достал большой охотничий нож.

– Ты будешь страдать, шлюхин сын. За то, что сделал, и за то, что собирался сделать. Недолго, но будешь, тварь, – надавливая на слова, пообещал Черенко.

Крики Фигуры наполнили лес. И хоть отряд постепенно удалялся от места расправы, они не становились тише. Наконец, раздался одинокий выстрел и крики затихли, а Андрей вздохнул с облегчением. Отдать живого человека на растерзание было непростым решением, но Колян получил именно то, чего заслуживал, а Сева сдержал слово.

Кирилл шел в авангарде, разведывая местность. Остальные двигались следом, соблюдая дистанцию от Кирилла в пару сотен метров. Андрей со странным выражением лица на ходу разглядывал свои руки ‒ они тряслись, как у алкоголика со стажем. Зря он удивлялся ‒ дрожь не исчезла, она просто ожидала своего часа. С другой стороны и ситуация, в которую они попали, была не чета тем, что были до этого.

Вскоре Толя и Сева догнали отряд. Оба были чернее тучи, но ни словом не обмолвились о произошедшем. Какое-то время шли молча, но долго так продолжаться не могло.

– Что вы с ним сделали!? – не выдержал молчания Андрей. – Может, не надо было прям так?

– Да пугал он его просто. А оно… Тьфу, не мужик даже. Обоссалось, – тихо ответил Сева.

– А потом помер он, – добавил Толя. – Но я все равно выстрелил. На всякий случай.

Отряд быстро удалялся от базы «волков», к сожалению, с пустыми руками – добыть какой-либо действительно ценной информации не посчастливилось. Даже таинственные спасители, а никто не сомневался в их участии, не показались на глаза, и это обстоятельство ещё больше озадачивало.

И как по закону подлости, на западной дороге, ведущей к деревне бандитов, показалась небольшая колонна. Приблизившись к стенам, она остановилась у главных ворот, и из одной из машин вышли двое людей в монашеских рясах, а Андрей со своими ребятами тем временем удалялись на северо-восток…

4

Целый день активного хода давал о себе знать. К вечеру ноги начинали подкашиваться сами собой, и много кто начал намекать, что пора сделать остановку. Андрей опасался останавливаться ‒ вряд ли бандиты успокоились после такой неожиданной развязки, и вполне вероятно, что прямо сейчас они могли быть где-то рядом. Об их активности свидетельствовали сильные патрули и посты на дорогах, так что Андрей предпочел действовать как можно осторожнее и поскорее оказаться подальше от злополучной деревни. Он вёл свой отряд на север, туда, где по идее должен был находиться город, контролируемый гильдией.

Ночь провели нервно. На часах стояли по трое, каждого шороха пугались. Часовые дважды поднимали на ноги весь отряд, услышав шаги какого-то животного. В итоге пришлось Толику занять дежурство на полночи, иначе из-за постоянных побудок весь отряд рисковал к утру быть напрочь разбитым из-за недосыпа. И даже это не сильно помогало, потому что утром Толик выглядел, как заправский параноик, ходил вокруг лагеря и постоянно твердил, что за ними ведут наблюдение, чем нагонял жути всем, кроме Воробьева. Хотя чего уж там, даже Воробьеву нагонял, просто Сергей был как всегда невозмутим.

Припасы истощались, не хватало воды, поэтому приходилось по ходу дела искать, где их пополнить. Как правило, в изредка встречающихся деревнях находились отряды банды, и входить в такие поселения было опасно. Но в лесу случайно наткнулись на небольшой хуторок на семь хат, две из которых были сожжены, а ещё три ‒ разрушены. Хутор выглядел крайне печально: не сушились на верёвках грибы, как это обычно бывало в любой обжитой деревне, не лаяли собаки, не было видно никакой живности. Только пара стариков возились на огороде возле одного из домов, да ещё одна пожилая женщина присела отдохнуть у дерева ‒ вот и все население. Не похоже было, что эти люди могли доставить проблемы, поэтому Андрей, недолго раздумывая, решил выйти прямо к ним. Единственное, что настораживало – отсутствие других людей.