Многие законодатели заявляют, что принимаемые ими денежные пожертвования не оказывают на них никакого влияния. Сенатор Дюренбергер (республиканец, штат Миннесота) утверждает, что $62 775, которые он получил от химической промышленности, не оказали на него никакого влияния. «Эти люди пожертвовали деньги в надежде, что я стану сенатором, а не с условием, что я буду голосовать за выгодное им законодательство»[627]. Но неужели химическая промышленность передала Дюренбергеру деньги за то, что им уж так пришлись по душе его личные качества? Более вероятно, что им пришлось по душе то, как он голосовал за интересующие их важные вопросы. Политики могут утверждать, что получаемые ими деньги не влияют на их голосование, но их голосование влияет на денежные потоки. Крупные доноры могут действовать так или иначе, жертвуя деньги в надежде приобрести поддержку законодателя по тому или иному вопросу, но они в течение длительного времени не делают пожертвований в пользу тех, кто обычно выступает против их интересов. Законодатели и сами признают, что чувствуют себя обязанными оказать услугу крупным жертвователям средств. Член руководства фракции Демократической партии в Сенате сенатор Гарольд Хьюз сказал, что его совесть не позволяет ему продолжать оставаться в политике из-за того, как он был вынужден проводить сбор денег в пользу своей избирательной кампании. Сенатор Губерт Хэмфри согласился с ним, пожаловавшись на «унизительный и разлагающий» характер того, как он был вынужден собирать деньги «и как кандидаты буквально продают свою душу»[628].

Лоббисты — люди, нанятые группами особых интересов для оказания влияния на законодательные или административные органы государства. Некоторые политологи рассматривают лоббирование как часть «информационного процесса». Восприятие официальным лицом той или иной проблемы меняется под влиянием предоставленной ему информации, а работа лоббиста как раз и заключается в предоставлении этой информации. Однако слишком часто информация, предоставленная для решения той или иной проблемы, имеет меньшее значение, чем личность того, кто предоставляет эту информацию, или того, в чьих интересах предоставляется эта информация. Вот объяснение этому явлению, данное одним из советников комитета Конгресса:

«Перед вами двадцатитрехлетний лоббист Ассоциации потребителей и бизнесмен, предлагающий вам $5000. Кого вы предпочтете выслушать?»[629]

Вместе с глянцевыми брошюрами и экспертными заключениями лоббист частных компаний предлагает от их имени щедрые пожертвования в избирательную кампанию, «добровольных» сотрудников по оказанию помощи члену Конгресса в переизбрании на новый срок, изрядные гонорары за чтение лекций и инсайдерскую информацию фондовой биржи. А кроме того, займы на выгодных условиях, высокооплачиваемые должности в руководстве компаний после ухода с выборной должности, щедрые вечеринки и услужливых и доступных женщин в качестве сопровождения, оплаченные увеселительные каникулярные поездки, шикарные отели, полеты на частных реактивных самолетах и многие другие соблазны, которые можно купить за деньги.

«У каждого своя цена», — сказал однажды Говард Хьюз своему партнеру, который впоследствии вспоминал, что миллиардер ежегодно передавал около $400 000 «членам городского совета и контролерам округов, налоговым чиновникам, шерифам, сенаторам и членам законодательных органов штатов, окружным прокурорам, конгрессменам и сенаторам, судьям, и — да, вице-президентам и президентам тоже»[630].

В Вашингтоне число лоббистов бизнеса превосходит число законодателей в соотношении 75 к 1.[631]Вероятно, наиболее влиятельной из всех является вашингтонская общественная организация «Круглый стол бизнеса» или, как ее называют, «голос триллиона долларов» — крупного бизнеса, состоящая из 190 первых лиц самых известных национальных компаний, многие из которых имеют доступ к ключевым фигурам в Белом доме, Кабинете министров, и в Конгрессе. Им приписывают способность затормозить или обеспечить прохождение мер антитрестовского и экологического характера, а также вопросов, в которых заинтересованы профсоюзы и организации потребителей. Члены «Круглого стола бизнеса» оказывают такое влияние на правительство, что превосходят в этом отношении другие группы особых интересов.

Некоторые из высших вашингтонских групп лоббистов финансируются иностранными правительствами, считающимися самыми отъявленными нарушителями прав человека, включая правительства Турции, Кувейта, Индонезии, Гватемалы, Колумбии, Саудовской Аравии, Заира и руководства поддерживаемой ЦРУ повстанческой группы УНИТА из Анголы[632].

Могущественные вашингтонские лоббисты обычно являются поверенными людьми корпораций, бывшими законодателями, помощниками членов Конгресса или бывшими государственными чиновниками с хорошими связями в правительстве. Официальные лица, проявляющие особую отзывчивость к запросам лоббистов, получают награды в виде выгодных позиций в частном бизнесе после ухода с правительственной службы. Самый могущественный ресурс, которым располагают лоббисты частных интересов, это деньги. Именно с помощью денег покупается доступ к важным официальным лицам и, более того, к возможности формировать их взгляды на многие вещи с помощью аргументов по выбору лоббистов. Сам по себе доступ не гарантирует нужного влияния. Почти столетие тому назад, еще до того, как стать президентом Соединенных Штатов, Вудро Вильсон заметил:

«Предположим, вы приехали в Вашингтон и пытаетесь получить доступ к правительству США. Вы скоро поймете, что среди тех, кто вас вежливо выслушивает, наиболее влиятельными являются люди с большими возможностями — крупные банкиры, крупные промышленники и хозяева торговых предприятий… Хозяевами правительства Соединенных Штатов являются капиталисты и промышленники Соединенных Штатов»[633].

Когда организованный в Вашингтоне обед с целью сбора средств при участии президента Буша принес в результате $9 миллионов при отдельных пожертвованиях, доходящих до $400 000, пресс-секретарь президента Марлин Фитцуотер обосновывал это событие следующим образом: «Доноры покупают себе право участия в политическом процессе… В этом и состоит суть политических партий и политического действия…» Когда его спросили, каким образом менее богатые люди могут купить себе право участия в процессе, Фитцуотер ответил: «Им следует добиваться участия другими способами»[634].