— Что-нибудь теплое! — громко уточнил Кизли, и Айви сгрохотом захлопнула холодильник. — Так-так, посмотрим, — сказал Кизли,нацеливая на меня фонарь. Затем они с Маталиной довольно долго молчали. НаконецКизли откинулся на спинку стула и перевел дух. — Для начала, пожалуй,что-нибудь, чтобы умерить боль, — сказал он, протягивая руку за амулетом.

Айви появилась в дверном проходе.

— Откуда у вас эти заговоры? — подозрительно осведомиласьона.

— Расслабься, — рассеянно отозвался Кизли, внимательноизучая все диски. — Я их месяц тому назад в магазине купил. Лучше займись деломи вскипяти кастрюлю воды.

Айви фыркнула, резко развернулась и унеслась обратно накухню. Я услышала несколько нервных щелчков, а затем хлопок вспыхнувшего газа.Кран бил на полную мощь, пока Айви наполняла кастрюлю, и из ванной глуходонесся удивленный возглас Ника.

Кизли проколол себе палец и привел заговор в действиераньше, чем я успела это понять. Амулет повис у меня на шее. Внимательнопосмотрев мне в глаза, чтобы оценить эффективность заговора, Кизли переключилсвое внимание на ранки.

— Очень вам признательна, — сказала я, когда первые пальцыоблегчения проникли в мое тело, и мои плечи обмякли. Сущее избавление.

— Большое спасибо лучше приберечь, пока не увидишь счет, —пробормотал Кизли. Я нахмурила брови, услышав старую шутку, и старик улыбнулся.Вокруг его глаз тут же собралась уйма морщинок. Устроившись поудобнее, Кизлиткнул пальцем мою кожу. Боль прорвалась сквозь заговор, и я резко выдохнула.

— По-прежнему болит? — без особой нужды спросил старик.

— А почему вы просто не устроите ей общий наркоз? — спросилаАйви.

Я вздрогнула. Проклятье, я даже не слышала, как она вошла вгостиную.

— Нет, — резко воспротивилась я. Мне категорически нехотелось, чтобы Айви убедила Кизли отправить меня в больницу скорой помощи.

— Тогда бы не было больно, — продолжила Айви. Облаченная всплошную кожу и шелк, она казалась еще воинственней. — Зачем тебе так всеусложнять?

— Я ничего не усложняю, — возразила я. — Я просто не хочусовсем лишаться сознания. — Тут в глазах у меня потемнело, и я сосредоточиласьна своем дыхании. А то и без наркоза можно было сознание потерять.

— Вот что, дамы, — разрядил возникшее напряжение Кизли. — Ясогласен, что погрузить Рэчел в сон было бы проще, особенно в ее случае, нопротив ее воли делать этого не намерен.

— Спасибо, — вяло сказала я.

— Тогда, быть может, еще несколько кастрюль кипятка? А,Айви? — спросил старик. — И еще несколько полотенец.

Тут зазвенела микроволновка, и Айви опять раздраженноумчалась на кухню. «Какая муха ее укусила?»— задумалась я.

Кизли привел в действие второй амулет и пристроил его рядомс первым. Это оказался еще один болеутоляющий амулет. Испытывая двойноеоблегчение, я размякла на кушетке и закрыла глаза. Они сами собой резкораспахнулись, стоило только Айви со стуком поставить на кофейный столик кружкугорячего шоколада и плюхнуть рядом еще одну стопку розовых полотенец.По-прежнему пребывая в неуместном раздражении, она вернулась на кухню ипринялась вовсю хлопать там дверцами шкафчиков под столешницей центральногоостровка.

Я медленно вытащила из-под одеяла ушибленную демоном руку.Опухоль заметно спала, и узелок тревоги у меня внутри немного ослаб. Рука небыла сломана. Я пошевелила пальцами, и Кизли вложил мне в ладонь кружкугорячего шоколада. Кружка приятно грела руку. Глотнув горячего шоколада, япочему-то сразу же ощутила свою защищенность.

Пока я тянула в себя превосходный напиток, Кизли обвязалполотенцами мое правое плечо. Затем, достав из своего мешка какую-то прыскалку,смыл остатки крови с моей шеи, промакивая ее полотенцами. После чего, не сводявнимательных глаз с ранок от зубов демона, принялся прощупывать ткань.

— Ай! — взвизгнула я и резко отпрянула, едва не проливаягорячий шоколад на одеяло. — Вам правда необходимо так делать?

Кизли хмыкнул и повесил мне па шею третий амулет.

— Лучше? — спросил он. В глазах у меня аж помутилось от силызаговора. Я задумалась, откуда у старика такой сильный амулет, а затем вспомнила,что он страдает артритом. Чтобы умерить такую боль, требовался чертовскисильный заговор, и я испытала чувство вины за то, что Кизли использует радименя свой медицинский амулет. На сей раз, когда он принялся щупать и тыкать, яощутила лишь тупое давление и удовлетворенно кивнула.

— Как давно тебя укусили? — спросил Кизли.

— Э-э... — Я замялась , стряхивая с себя сонливость —побочное действие амулета. — Кажется, на закате.

— А сейчас у нас что, начало десятого? — спросил старик,указывая на часы на проигрывателе. — Очень хорошо. Мы сможем всю-всю тебязашить. — Устроившись поудобнее, он напустил на себя вид инструктора, подзываяк себе Маталину. — Вот, посмотри, — сказал миниатюрной фейке Кизли. — Видишь,как ткань была скорее разрезана, чем порвана? Я всегда предпочитаю зашиватьукусы вампиров, нежели вервольфов. Это не только чище, но и к тому же неприходится выводить ферменты.

Маталина подплыла поближе.

— Копья из шипов оставляют подобные разрезы, но мне никогдане удавалось удержать чем-нибудь мышцу на месте, прежде чем я закончу зашивать.— Побелев как полотно, я глотнула горячего шоколада, от всей души желая, чтобыони прекратили разговаривать так, как будто я подопытный кролик или шмат мясана рашпере.

— Лично я всегда использую растворимые ветеринарные нити, —заявил Кизли.

— Ветеринарные? — в шоке переспросила я.

— В ветеринарных клиниках обычно никто никаких записей неведет, — рассеянно пояснил старик. — Но я слышал, что жилка, что тянется посередине лаврового листа, достаточно крепка для фей и фейков. Однако, зашиваякрылышко, я бы не стал пользоваться ничем, кроме кетгута. Хочешь, немногоодолжу? — Порывшись в своем пакете, он выложил на стол несколько бумажныхконвертов. — Считай их расчетом за те кусочки растений.

Крылышки Маталины деликатно порозовели.

— Но это не мои растения.

— Да, это правда, — вмешалась я. — Из моей квартплатывычитается полтинник за то, что я ухаживаю за садом. Полагаю, эти растения мои.Но именно ты больше всех заботишься о саде. Поэтому я бы сказала, что он стаким же успехом твой.

Кизли поднял взгляд от моей шеи. А у Маталины сделалсяшокированный вид.

— Тогда считай его заработком Дженкса, — добавила я. — Еслиты, конечно, считаешь, что ему захочется взять сад в субаренду как часть своейзарплаты.

На мгновение повисло неловкое молчание.

— Пожалуй, Дженксу это может понравиться, — прошепталаМаталина. И убрала в свой саквояж маленькие конвертики. Затем, оставив саквояжна столике, метнулась к окну и обратно, явно растроганная. Миниатюрную фей-куопределенно смутило мое предложение. Задумываясь, правильно ли я поступила, япринялась разглядывать разложенные на газете принадлежности Кизли.