Даже разрубив мечом труп надвое, Дом сдержал безумную ухмылку.

– Я говорю о тебе, Сарн.

– Я польщена, – огрызнулась она, перепрыгивая через безногого мертвеца. Он пытался ползти вперед, цепляясь за землю гнилыми пальцами.

Краем глаза Дом увидел, что Эндри все еще сидит верхом на лошади и следует за Сигиллой, пока она двигалась по кругу. К ним присоединились другие всадники, образуя еще один ряд и атакуя, чтобы прорваться сквозь уменьшающееся число мертвецов. Дом почувствовал, как у него перехватило дыхание, а в душе вспыхнула надежда, даже когда его меч плясал вперед и назад, а сапоги крушили черепа под ногами.

«Они проигрывают», – подумал бессмертный, устало окидывая взглядом поле боя. Теперь он видел больше земли, чем раньше, пусть она и была покрыта поверженными телами. Повсюду валялись кости, грязь окрасилась в красный. Но глаза не лгали. Трупов становилось все меньше, а живая армия медленно продвигалась вперед.

«Мы могли бы выиграть».

Ради павших Соратников. Ради умершего где-то здесь Кортаэля, потерянного в грязи, как множество других сломанных костей. Безудержная радость вспыхнула внутри Домакриана, словно пламя.

Затем он услышал самый ужасный в мире звук. Нет, не услышал… почувствовал.

В башне храма зазвонил колокол.

Гулкое пение унесло его прочь в прошлое, и Домакриан из Айоны упал на колени, опустив меч на землю. Тень Сорасы кружила над ним, ни на секунду не нарушая ритм. Он слышал ее голос, она звала его, но слова оставались непонятными и исчезали, даже когда она прокричала их.

А затем Сорасы не стало. Амхара исчезла.

Он увидел Кортаэля, тот сурово смотрел на него, держа в руке Веретенной клинок. Драгоценные камни беспорядочно сверкали порочным светом, вспыхивая, как красное и фиолетовое пламя. Он поднял клинок, и Дом отпрянул назад, опасаясь встречи со стальным острием. Но его старый друг не двигался. Он так и застыл, беззащитный перед всеми ужасами мира.

Мертвецы окружали Дома, и ему хотелось кричать. Однако он неподвижно стоял на месте, обреченно наблюдая за тем, как все повторяется.

В мгновение ока рядом оказался Таристан – видение, которое Дом не мог прогнать. Одним точным ударом он пронзил сердце Кортаэля. Сын Древнего Кора падал медленно, словно сквозь воду, он пытался ухватиться за что-нибудь, но тщетно.

Горло Дома жгло от боли, хотя он не помнил, как кричал.

Колокол зазвонил снова, и Дом вздрогнул, съежившись. Видение Таристана снова замахнулось, поднимая меч для удара. Дом почти ощутил прикосновение стали и гадал, какую часть тела он потеряет первой.

Ветер выдувал пепел из дверей храма, внутри двигались тени.

А бессмертному не оставалось ничего иного, кроме как закрыть глаза.

Глава 25

Тень без человека

– Корэйн —

Даже когда запах армии мертвецов распространился по лесистым холмам, Корэйн все еще ощущала на губах привкус розмарина и лаванды. Она вспоминала чай Эндри и мечтала выпить еще одну чашку, грезила о костре и долгой ночи без сна. Но вместо этого она наклонилась над шеей своей лошади, подгоняя ее вперед вместе с остальными.

Пока кто-то не схватил ее за поводья и не потянул в сторону, прочь из колонны и к деревьям. Другие поскакали дальше и выше, первые воины из отряда Осковко завывали, словно волки на их флаге. Дом скакал с ними, его золотые волосы переливались в лучах солнца. Сораса и Сигилла двигались следом, первая подняла лук, другая вращала над головой топор. Эндри тоже был с ними, и Корэйн почувствовала, как на глазах навернулись первые слезы.

Рука продолжала тянуть ее поводья, уводя обоих лошадей прочь от места битвы и заходя в более густую часть леса, где можно было спрятаться и переждать.

– Чарли, – задыхаясь, вымолвила Корэйн. С другой стороны холма доносились леденящие кровь крики, издаваемые как людьми, так и монстрами. – Чарли, мы не можем бросить их.

Беглый жрец отказывался смотреть на нее, на его лице застыла непроницаемая маска. Самое серьезное выражение лица, которое она у него видела, брови нахмурены, губы сжаты в тонкую линию.

– От мертвой тебя нет никакого толку, а я бесполезен в бою, – ответил он, подгоняя лошадей. – Мы опаснее для них там, внизу. Пусть они сосредоточатся на спасении своих шкур.

Корэйн подавила крик разочарования и едва смогла кивнуть. Она провела рукой по лицу и вытерла со щеки слезы, но тщетно. Они продолжали беззвучно течь по ее лицу, пока она не ощутила привкус соли в провонявшем гнилью воздухе.

Они остановились у края холма, ветви деревьев окаймляли их, словно стена из щепок и шипов. Армия скелетов заполнила поляну внизу и окружила храм. Чарли поцеловал обе руки и коснулся глаз, произнося беззвучную молитву, а затем наклонил голову. Его губы без конца шевелились, пока он обращался к каждому богу из пантеона Варда.

Сначала Корэйн не хотела смотреть на схватку, поэтому зажмурилась, но даже одни лишь звуки были поистине ужасными. Завывания трекийцев. Дребезжание и крики мертвецов. Стоны умирающих лошадей. Боевой клич Сигиллы. Низкий голос, кричащий на языке, который Корэйн не могла понять, но все равно узнала. Открыв глаза, она увидела Домакриана из Айоны, прокладывающего себе путь сквозь армию воинов Пепельных земель, его конь мчался по костям, пока сам Древний размахивал массивным мечом, пронзая изорванную плоть и сломанные доспехи. Рыхлая земля перед храмом превратилась в грязь, покрывая всех коричневыми и красными полосами. Вздрогнув, Корэйн поняла, что вся эта кровь – их собственная. Мертвецы не могли пролить кровь. Их сердца не бились.

Ее собственное сердце подскочило к горлу, а желудок рухнул вниз. Корэйн почти забыла о необходимости дышать, костяшки сжимающих поводья пальцев побелели, она вцепилась в них так крепко, что из-под ногтей пошла кровь. Но девушка ничего не заметила. Представшая перед ними сцена была настолько ужасной, что затмевала все остальное.

Битва продолжалась, преимущество оказывалось то на стороне Соратников, то на стороне противника. Корэйн не могла заставить себя следить за ходом сражения, поэтому наблюдала за своими друзьями, выискивая их в бушующем хаосе.

Храм возвышался над всем, белая колокольня была похожа на часового. Корэйн ненавидела ее. Небольшое количество пепла стелилось по ступеням, раздуваемое ветрами из другого мира. Она старалась не смотреть внутрь, на едва заметный проблеск золотистого света, но явственно ощущала зов Веретена, ей казалось, будто кожи коснулся разряд молнии. Внизу раздавалось какое-то шипение, ничего общего с Веретеном, которое было в оазисе. Этот звук прошелся по ее пальцам и лицу, словно прослеживая и запоминая черты. Корэйн хотелось прогнать его прочь, но она не видела ничего, лишь воздух.

Превосходство Соратников становилось все заметнее, шансы на победу увеличивались. Казалось, количество мертвецов уменьшалось, в то время как боевой отряд трекийцев продолжал наступать, неумолимо выполняя свою работу. Надежда, которую Корэйн так ненавидела, росла в ее сердце как сорняк. Она старалась