– Вы так говорите, господин министр, будто считаете, что Его величество намерен собственноручно отдавать этим мерзавцам часть королевства! – негодующе воскликнул сэр Ильдиар. – Теал останется нашим, что бы там Бремеры ни решили! Джон не осмелится поднять мятеж против королевства. У него нет поддержки.

– Если он сговорится с соседями, то поддержки у него будет хоть отбавляй, – вставил старый генерал Уолтер Сейтсил, главнокомандующий войсками королевства.

– Тут вы не правы, главнокомандующий, – ответил Ильдиар. – Совсем рядом с Теалом находится замок Реггер. Уильям Сноберри, граф Реггерский, пусть и не блещет умом, но он отличный малый, гостеприимный хозяин и, что самое важное, верен Ронстраду до последнего вздоха. Он истинный рыцарь! На его помощь баронам Теала рассчитывать точно не приходится. А про графа Дайканского и речи нет – этот скорее умрет, нежели даже помыслит о мятеже против короны.

– Ну, а рыцари вашего величества, сир, всегда готовы устремиться в вотчину мятежников, – гордо сказал сэр Ганейнт, сенешаль королевства. – И если потребуется, взять ее силой, а стоящих во главе мятежа схватить и привести на ваш справедливый суд.

Шико усмехнулся столь выспренним речам; сэр Кларенс поморщился.

– Благодарю, сэр Ганейнт, – сказал король. – Но оставим пока Теал. Что там еще из «приятностей», Торнгруд?

Министр экономики подошел к карте и указал на большой полуостров, лежащий восточнее хребта Дрикха и южнее Междугорья, где редкой цепью стояли башни Ронстрада.

– Сир, орки затаились. Торговцы-пустынники рассказывают, что в Шаймархане[40]проходит большой сбор этих их… вождей.

– И что? – удивился Ильдиар. – Ну, затаились и занимаются своими делами – пусть их, людям от этого только лучше…

– Милорд де Нот, мы ведь все прекрасно знаем, что значит, когда орки Со-Лейла долго не совершают набегов…

– Они готовят нашествие?

– Не знаю, милорд. Это только предположение. Но если граница окажется под угрозой…

– То под угрозой окажется и весь восток королевства, до самого Чернолесья, – закончил король. Нежить с юга, орки с востока. Если и в самом деле произойдет нашествие из Со-Лейла, то остается лишь молиться Хранну, чтобы Деккер не сговорился с ними. – Понятно. Что там еще?

Поднялся господин королевский казначей Уильям Харкей:

– Казна показывает дно, сир.

– Гм… так же, как и винный погреб, – добавил Шико.

– Что нам делать? Откуда брать золото? Чем платить войскам?

– Люди, я уверен, будут сражаться за свой дом, – сказал Ильдиар.

– Воины – это воины… А рынок, ученые, оружие и все остальное?

– На этот год хватит, сир. А вот со следующего лета…

– Ясно. Что мы имеем? Мы имеем разваливающуюся, обедневшую страну, которой грозит полное уничтожение и которая лишилась своего самого богатого и укрепленного города, а кроме того…

Тут в стрельчатое окно под самым потолком, предназначенное скорее для вентиляции, чем для освещения, влетел белый голубь. К лапке был привязан свиток. Инстрельд отвязал его, развернул. Лицо короля омрачилось еще больше:

– Это послание от сотника Бохуна, старшего сына графа Уэстинского. Сотник командует обозом, что отступает из павшего города к Гортену.

– Сотник командует? Что за…

Король протянул свиток Ильдиару, тот бросил на него один лишь взгляд.

– Нет, – прохрипел Первый Рыцарь Ронстрада. – Ко всем бедам еще и это…

– Что там, Ильдиар? – Шико уже потерял терпение.

– Эвианн Миттернейл мертв.

– Как? – воскликнул Шико. – Тиан, ты же говорил, что он был в обозе!

Старый маг ничего не успел сказать, вместо него ответил Ильдиар:

– Так и было. Капитан Бохун пишет, что безумие и горе овладели Великим магистром и он бросился с обрыва в пенные воды Илдера.

Все замолчали, отдавая дань уважения погибшему лорду и полководцу. Ильдиар встал, сжал кулак, поднес его к пламенеющему огоньку на груди:

– Светлый путь тебе в Чертоги Карнуса, брат.

Затем сел на свое место. Ни у кого просто не было слов. Даже Шико мрачно теребил свой колпак: может, полководцем Эвианн показал себя и не идеальным, но другом и просто человеком он был хорошим. И у него остался сын, совсем еще юноша – ныне круглый сирота.

– Ильдиар, что будет с Лютером Миттернейлом? – негромко спросил король у своего военного министра. – Корона может взять его под свою опеку.

– Я думаю, что орден Златоокого Льва о нем позаботится, сир. Возможно, он даже станет магистром, как и его отец, когда придет его время.

– Подождите, а где был все это время герцог Бурт Гранен?! – вспомнил вдруг сэр Ганейнт.

Бурт Гранен, герцог Элагонский, должен был сам вести войска и командовать обороной города, но незадолго до осады лорд бесследно исчез вместе со своей семьей. Тиан несколько раз посылал гонцов в родовой замок Граненов Вестмор, стоящий в нескольких милях севернее города, но никакого ответа не последовало. Гонцы говорили, что им даже не открыли ворота.

– Веселенькая история, братец, – ответил Шико. – Наш горячо любимый герцог в Истаре…

– Что он, Бансрот его подери, делает в Истаре, когда он должен был быть в Элагоне?! – На короля было страшно смотреть.

– Сир, герцог Элагонский еще до осады города поехал с визитом в Истар, но там его охватила какая-то хворь, и он остался в Городе Без Лета, – сказал первосвященник Хранна, отец Мариус.

– Ничего, разберемся…

Раздался негромкий стук в дубовые двери зала.

Король кивнул, и гвардеец-телохранитель открыл дверь. В нее ввалился запыхавшийся страж.

– Мое почтение, Ваше величество! – прокашлявшись, выдохнул солдат. – Там… там… эта… она…

– Говори спокойно, воин. Я вижу, что ты бежал сюда от самой внешней решетки. Может, даст кто-нибудь воды воину?

– Никак нет, Ваше величество! – Солдат успокоился. Посыпались привычные короткие фразы: – То есть не нужно. Я с докладом. Там к вам прибыли господин сотник Логнир Арвест с двадцать первой восточной заставы.

Принц Кларенс едва не вскочил с кресла от удивления. Не может быть! Губы беззвучно что-то зашептали, но тут же остановились, едва их хозяин почувствовал на себе чей-то подозрительный взгляд. Он поднял глаза – на него смотрел этот глупый святоша – отец Мариус, первосвященник, будь он неладен. Королевский кузен криво ему усмехнулся – в ответ на то беспокойство, что отразилось на лице священнослужителя.