– Коннигер мертв, – сказала Персефона. – Мэйв тоже. Их обоих прошлой ночью убил медведь, который держал в страхе весь далль. Кроме них погибли и многие другие. Мы скорбим об их смерти, но давайте же порадуемся, что медведя больше нет!

В растущей тишине голос Персефоны разносился все дальше, к крыльцу приходили все новые и новые люди.

– Некоторые из вас спрашивают: кто нас возглавит? Ответ простой. Я!

Мойя принялась хлопать в ладоши, радостно улыбаясь. К ней не присоединился никто.

– Как женщина может быть вождем? – спросил Кобб.

– Как? Кобб, я и так была вашим вождем почти двадцать лет. Рэглан не принимал ни одного важного решения, не обсудив его предварительно со мной. А кто привел Убийцу Богов и пригласил в далль фрэев, когда они прибыли? Кто принял меры и сохранил жизнь Арион – фрэя, спасшего нас всех? А кто созвал всех утром на битву? – Она подняла Черное Копье над головой, чтобы напомнить им.

– Как насчет Уклада? – спросил Гэлстон.

– Брин, разве Уклад Правопреемства, которому учила тебя Мэйв, запрещает женщине быть вождем?

Брин шагнула вперед. Она оглянулась на родителей и ответила:

– Нет, госпожа.

Неожиданно почтительное обращение заставило Персефону улыбнуться.

– Нам нужна не женщина, а воин! – заявил Энглтон.

– Если кто-нибудь не хочет, чтобы я стала вашим вождем, он имеет право бросить мне вызов. В Укладе об этом ведь тоже говорится, верно, Брин?

Та кивнула, а после тычка матери подняла голову и сказала:

– Да, говорится.

– По тому же Укладу я имею право выставить вместо себя своего сторонника. Верно, Брин?

– Да, госпожа.

– Рэйт? – Персефона посмотрела туда, где стояли Рэйт с Малькольмом. – Ты согласен сражаться за меня?

– Само собой, – ответил Рэйт. – Впрочем, положа руку на сердце, я тебе и не нужен. – Рэйт повернулся, чтобы его слышали все. – Персефона не упомянула одну важную подробность о прошлой ночи. Медведя, который нагонял страху на далль и погубил стольких ваших мужчин, включая двух последних вождей… – Он кивнул в сторону Персефоны. – Медведя убила она!

Удивленные и недоверчивые взгляды заметались от Рэйта к Персефоне.

– Это правда, – настаивал Рэйт. – Она убила то огромное бурое чудище сама, без всякой помощи. Персефона была совсем одна. Ей даже не понадобилось ни копье, ни меч!

– Чем же она его убила? – потрясенно спросила Мойя.

Рэйт выдержал паузу.

– Забила его до смерти щитом!

Далль-Рэн заполнился шушуканьем.

– Щитом? – переспросил Энглтон.

– Персефона забила Бурую щитом? – повторил Гэлстон.

Собравшиеся принялись бурно обсуждать новость. Одни недоумевали, другие выражали недоверие. И все же многие взглянули на Персефону совсем иными глазами.

Кобб, проведший большую часть жизни на воротах, легко перекричал всех.

– Это правда?

Толпа притихла.

– Правда, – ответил Малькольм.

Фрэи один за другим подтвердили правдивость слов Рэйта. Никому и в голову не пришло сомневаться в их честности или остроте зрения.

– Ну ладно. – Персефона оглядела собравшуюся толпу. – Если кто-нибудь хочет оспорить мое право стать вождем, то сейчас самое время.

Она подождала. Присутствующие завертели головами, глядя друг на друг выжидающе.

– Мальчики Тоупа? Кто-нибудь из сыновей Вэдона? – спросила Персефона. – Нет желающих? – В далле стало так тихо, что было слышно сверчков в поле. – Ну и ладно. С этого момента вождь Далль-Рэна – я!

Селяне снова загалдели, и Персефона подняла руки.

– А ну, тихо! – крикнула Мойя. – Ваш вождь еще не договорил.

– Спасибо, Мойя, – поблагодарила Персефона. – Как вождь, я должна вам кое-что сообщить. Если я поняла достаточно из сказанного утром, боюсь, фрэям не позволят спокойно жить в изгнании. Поскольку они рисковали, защищая нас, пусть они поселятся в Далль-Рэне не как в убежище, а как в собственном доме. На беду или на счастье, наши судьбы отныне связаны. К Арион это относится тоже. Я поговорю с ней, как только она проснется. Прошлой ночью и сегодня утром мы потеряли много хороших мужчин и работников. Поэтому, пока фрэи живут среди нас, пускай они приносят пользу и помогают снабжать жителей далля мясом.

Нифрон кивнул, и Персефона ему улыбнулась. Это заметили все, и ропот стих.

– Как известно, Мэйв погибла. Далль-Рэн остался без Хранительницы. Поэтому я назначаю Брин, дочь Дэлвина и Сары, новым летописцем нашего народа.

Мойя снова захлопала, и теперь к ней присоединились другие. Падера с Роан старались громче всех.

Персефона посмотрела на Рэйта и сделала глубокий вдох.

– Также я назначаю Рэйта из Дьюрии, спасавшего мою жизнь не раз и защитившего меня от верной гибели, стать моим Щитом, потому что более великого и преданного воина я не знаю. – Персефона задумалась, не стоило ли прежде спросить у самого Рэйта, но он не отказывался, и она перешла к следующему пункту. – Малькольму, который тоже поддержал меня в бою и готов был пожертвовать ради меня жизнью, я предлагаю стать полноправным членом нашего клана. Хотя мужчин у нас сейчас не хватает, даже и в обратном случае мы с удовольствием были бы готовы принять человека достоинств столь выдающихся!

Мойя снова разразилась аплодисментами. Толпа понемногу привыкла и поддержала ее, поэтому Персефона почувствовала себя увереннее. Да и люди перед ней уже видели не тревожный закат, а грядущий рассвет новых возможностей.

Персефона простерла руку.

– Для тех из вас, кто еще не знает, девушку, сидящую у стены с волком, зовут Сури. Пока все вы спокойно спали прошлой ночью, она отправилась в опасный поход, чтобы спасти ваши жизни – в тот самый, который унес жизнь Мэйв.

Все головы повернулись к Сури.

Девочка-мистик, сидевшая, опустив голову между колен, подняла лицо.

– Сури я дарую официальный титул первого Мистика Рэна и назначаю ее своим личным советником. Уверена, что буду советоваться с ней часто. В основном потому, что она единственная из всех, кого я знаю, способна понимать язык и мудрость деревьев.

Селяне снова зашептались.

Персефона сделала еще один глубокий вдох и убрала волосы с лица.

– Боюсь, сегодня мы видели только начало. Надвигается буря – война между фрэями и нами. Сури заметила знаки еще месяц назад, и я ей верю. Час расплаты близко! Наш народ стоит на краю гибели, у самой пропасти. Выбора нет. Нужно найти в себе мужество и сражаться за свою жизнь с теми, кого мы некогда считали богами. Запомните сегодняшний день! Черпайте мужество в том, что умирают даже самые могущественные. Сегодня вы видели это своими глазами.