– Конечно, – выдавил я, когда Элайна потащила меня вперед. – Я могу и подождать.

Ансель и Бо держались рядом. Коко кто-то увел, как только мы пересекли мост, и с тех пор я ее не видел. От этого мне было не по себе.

Бо толкнул локтем полную ведьму, чтобы за мной поспеть.

– А посетит ли пиршество наша Госпожа?

– Эй, поосторожней! – Ведьма в отместку чуть не сбила его с ног, и Бо врезался в меня, но устоял.

– Боже правый. – Он сердито посмотрел вслед ведьме, которая уже протиснулась внутрь через каменные двери. Над ними было высечено вычурное изображение растущей, полной и убывающей лун.

– Кажется, ты божеством ошибся, – проворчал я.

– Ты идешь или нет? – Элинор дернула меня за собой, и у меня не осталось выбора, кроме как последовать за ней.

Зал был огромный и древний – даже больше храма в соборе Сан-Сесиль, – со сводчатыми потолками и огромными стропилами, которые были покрыты снегом и листвой, как если бы неким образом двор просочился и внутрь. Лозы увивали арочные окна, пробираясь в зал. На стенах сверкал лед. Длинные деревянные столы стояли вдоль зала, поросшие мхом и уставленные мерцавшими свечами. Тысячью свечей. Мягким светом они освещали ведьм, которые бродили поблизости. Сесть еще никто не успел – все пристально смотрели в дальний край комнаты. Я проследил за их взглядами. Казалось, сам воздух вокруг нас застыл недвижно.

Там на древесном троне восседала Моргана ле Блан.

А рядом с ней, с закрытыми глазами и безвольно повисшими руками и ногами, парила в воздухе Лу.

Из моей груди вырвался болезненный резкий выдох. Прошло всего две недели, но Лу уже походила на скелет. Ее прежде непослушные волосы были подстрижены и аккуратно заплетены, веснушки исчезли. Кожа, когда-то золотая, теперь казалась белой. Пепельной.

Моргана подвесила ее в воздухе спиной вниз, и Лу выгнулась почти что пополам, касаясь пальцами ног и рук помоста. Голова Лу была запрокинута, отчего ее хрупкое горло обнажилось, и все видели ее шрам.

Небывалый гнев вспыхнул у меня внутри.

Они сделали из нее посмешище.

Из моей жены.

Две пары рук вцепились в мое пальто сзади, но в этом не было нужды. Я стоял неподвижно и не сводил взгляда с Лу.

Элинор встала на цыпочки, чтобы посмотреть получше. Потом прикрыла рот и хихикнула.

– Она не такая красивая, какой я ее помнила.

Элайна вздохнула.

– Посмотрите, какая худая.

Я обернулся к ним. Медленно. Руки Бо и Анселя стиснули мое пальто еще крепче.

– Тише, – выдохнул Бо мне в плечо. – Пока рано.

Я заставил себя глубоко вдохнуть. Пока рано, повторил я себе.

Пока рано, пока рано, пока рано.

– Да что с вами троими такое? – Голос Элайны прозвучал неожиданно громко в затихшем зале. Визгливо и неприятно. Ответить мы не успели – со своего места поднялась Моргана. Все бормотание в комнате мгновенно смолкло. Моргана с улыбкой посмотрела на нас, как мать на любимое дитя.

– Сестры мои! – Она вскинула руки, будто в мольбе. – Будьте благословенны!

– Благословенна будь! – в один голос пропели ведьмы в ответ. Восторг озарил их лица. Мой гнев чуть угас, ему на смену пришла тревога. Где же мадам Лабелль?

Моргана шагнула, спускаясь с помоста. Я беспомощно смотрел, как Лу плывет по воздуху с ней рядом.

– Да будут благословенны ноги ваши, – воскликнула Моргана, – кои привели вас сюда!

– Благословенны! – Ведьмы, как безумные, захлопали в ладоши и затопали ногами. У меня по спине змейкой пополз ужас.

Моргана сделала еще шаг вниз.

– Да будут благословенны колени ваши, кои преклоните вы пред священным алтарем!

– Благословенны!

По лицу полной ведьмы потекли слезы. Бо потрясенно смотрел на нее, но она не заметила. Никто не заметил.

Еще шаг.

– Да будут благословенны чрева ваши, без коих не было бы нас на свете!

– Благословенны!

Моргана наконец спустилась с возвышения.

– Да будут благословенны груди ваши, кои сотворены в красоте!

– Благословенны!

Она широко распростерла руки и запрокинула голову, тяжело дыша.

– И да будут благословенны уста ваши, кои будут произносить священные имена богов!

Крики ведьм достигли апогея.

– Благословенны!

Моргана опустила руки, все еще тяжело дыша, и ведьмы постепенно примолкли.

– Добро пожаловать, сестры, и счастливого Модранита вам! – Снова улыбнувшись своей снисходительной улыбкой, она шагнула к среднему столу, явно намереваясь усесться во главе. – Подходите ко мне, прошу вас, ешьте и пейте досыта! Ибо сегодня мы празднуем!

Ведьмы снова радостно закричали и кинулись занимать места поближе к ней.

– Спутникам за столами сидеть нельзя! – быстро крикнула Элайна нам и бросилась за сестрой. – Va-t’en[25]! Идите и постойте у стены с остальными!

Меня захлестнуло облегчение. Мы быстро подошли к другим спутникам, что уже собрались у дальней стены.

Бо указал нам на одно из окон.

– Сюда. У меня от этих благовоний уже голова болит.

От окна было прекрасно видно Моргану. Одним ленивым взмахом руки она приказала нести еду. Вскоре со смехом в зале смешался звон столовых приборов. Спутница рядом с нами обернулась и восторженно сказала:

– Госпожа Ведьм так прекрасна, что почти больно смотреть!

– Ну так и не смотри! – гаркнул я.

Девушка ошарашенно заморгала и быстро отошла.

Я снова обратил внимание на Моргану. На изображения в Башне шассеров она совсем не походила. Да, эта женщина была красива, но также жестока и холодна – как лед. В ней не нашлось ни капли тепла, которым полнилась Лу. В Лу вообще не было ничего от нее. Они отличались друг от друга как ночь и день, как зима и лето, но все же… все же было нечто похожее в их лицах. В подбородках. Некая решительность. Уверенность в том, что они смогут прогнуть весь мир под себя.

Но такой вид был у Лу прежде. Теперь же она безвольно парила возле Морганы, будто спала. Возле нее стояла ведьма, высокая и темнокожая, с побегами остролиста в волосах.

– Дешевая версия меня, – пробормотал кто-то рядом со мной. Коко. Она с непроницаемым видом смотрела на Лу и темнокожую ведьму.

Маленькая рука просунулась в окно и коснулась моего локтя. Я быстро обернулся.

– Не оглядывайся!

Я резко замер, но успел заметить рыжевато-светлые волосы и тревожно знакомые синие глаза мадам Лабелль.