– Я знаю. Я и сама ведьма, если вдруг вы об этом забыли. – Коко скрестила руки на груди, сверля мадам Лабелль свирепым взглядом. – И вы ждете, что мы просто в ритме вальса подойдем к дверям и поинтересуемся, нет ли где ведьм, свободных этим вечером?

– Разумеется, нет. Прямо сейчас по этому лесу путешествует немало свободных ведьм. – Мадам Лабелль указала за деревья, где как раз появилась троица ведьм. Юных. Изящных. С кукольными лицами, темными волосами и янтарной кожей. Они весело смеялись, даже не подозревая, что за ними наблюдают. – Но нужно спешить. Не мы одни сегодня бродим по склону в надежде попасть на праздник.

Будто в ответ сзади, шатаясь, к ведьмам подошел тощий юноша и протянул им букет зимней зелени. Ведьмы захихикали – восторженно и жестоко – и убежали от него.

– Боже. – Мадам Лабелль смотрела, как юноша бросает букет на землю. – Мне почти жаль этого бедолагу. Ему придется больше усердствовать, чтобы заполучить себе ведьму. У нас безупречный вкус.

Бо возмущенно зарычал:

– И как тогда ведьму заполучить мне, когда у меня вместо лица жабья морда?

– Обзавестись невероятно красивыми друзьями, разумеется.

Мадам Лабелль подмигнула и быстро, невозможно быстро сорвала балисарду с моего ремня. Она щелкнула пальцами, когда я бросился на нее, и тут я ощутил, как с моим лицом происходит что-то странное – у меня на носу будто треснуло яйцо. Ошарашенный, я застыл, ощущая, как неведомое чувство расползается по щекам. К глазам. Ко рту. Когда оно коснулось горла, я снова ринулся вперед, стискивая губы, противясь колдовству.

– Почти готово, – сказала мадам Лабелль весело, танцуя и отступая подальше от меня. Остальные пристально наблюдали за моим преображением. Даже Бо позабыл, что ему нужно непременно сохранять кислый вид.

Покрыв меня до кончиков волос, колдовство исчезло. Воцарилась тишина, и я наконец выдохнул.

– Ну что?

– Да черт бы вас побрал, – проговорил Бо.

Мои волосы потемнели до черноты. На щеках выросла щетина. Остальные перемены я не видел, но даже на мир вокруг себя теперь смотрел под другим углом. Словно я… уменьшился. Сцепив зубы, я вырвал балисарду у мадам Лабелль, сунул в ножны и направился вслед за ведьмами.

– Стой, стой! – воскликнула мадам Лабелль. Я неохотно обернулся, и она снова протянула руку. – Отдай клинок мне.

Я неверяще уставился на нее.

– Вот уж вряд ли.

Она настойчиво замахала рукой.

– Возможно, ты считаешь, что эти кинжалы были выкованы в святой воде, но я знаю правду. Балисарда была создана в той же воде, что и кольцо Анжелики. – Она указала пальцем себе за спину. – В Лё-Меланколик. И создала ее ведьма.

– Нет. Ее выковал Святой Константин…

– Ее выковала возлюбленная Святого Константина, Анжелика, – нетерпеливо перебила меня мадам Лабелль. – Смирись и живи с этим.

Я прищурился.

– Откуда вы знаете?

Мадам Лабелль пожала плечами.

– Колдовство всегда оставляет след. Даже если мы не способны учуять его на ваших балисардах и на кольце Анжелики, это еще не значит, что его не сумеет обнаружить умная ведьма. А Моргана – ведьма умная. Ты правда хочешь пойти на такой риск и позволить ей разоблачить нас?

Рука потянулась к нагрудному ремню, и пальцы вцепились в сапфировую рукоять у моего сердца. Я наслаждался ее гладкостью… ободрительной тяжестью. Наши балисарды просто не могли быть колдовским оружием. Они ведь защищали нас от колдовства. Но все в моей забытой Богом жизни было ложью. Почему бы и клинку тоже не оказаться обманом?

Обнажив лезвие, я хмуро посмотрел на небо.

– Вы ждете, что мы войдем в Шато ле Блан совершенно безоружными? – спросил Бо недоверчиво.

– Разумеется, нет. Берите с собой любое немагическое оружие, какое только пожелаете. Но балисарду оставьте в лагере. – Мадам Лабелль любезно улыбнулась. – Когда мы выручим Луизу, сможем забрать клинок.

– Да вы с ума сошли… – Он потрясенно замолк, когда я вложил балисарду мадам Лабелль в ладонь.

Не говоря больше ни слова, я развернулся и последовал за ведьмами.

Они лишь раз взглянули на меня и тут же захихикали.

– Его подбородок так остер, что можно стекло резать! – пискнула одна из них. Громко. Будто меня и не было рядом. Нет, будто я был животным, неразумным скотом, неспособным понять их слова. Я пытался не хмуриться, но потерпел сокрушительную неудачу.

– А посмотрите на ресницы! – вздохнула вторая. Этой даже хватило наглости коснуться моего лица. Я сдержался и не сдвинулся с места. Не стал ломать этому существу – то есть этой женщине – запястье. – У тебя случайно нет сестрицы, красавец?

– Он мой, – быстро сказала третья и хлопнула вторую по руке. – Не тронь его!

– Я старшая, – перебила первая. – Значит, первая выбираю я!

Ансель и Бо за моей спиной давились беззвучным смехом. Мне очень хотелось столкнуть их лбами, и я мысленно проклинал мадам Лабелль за то, что она свела нас в пути.

Так любезно, как только мог, я заговорил:

– Дамы, позвольте представить вам моих братьев. – Я схватил их обоих за шиворот и дернул вперед. Ухмылки Бо и Анселя мигом угасли. – Это Антуан. – Я наугад толкнул Анселя к одной из них и следом вцепился в Бо. – А это Берк.

Ведьма, которой я поставил в пару Бо, сморщила нос. Мадам Лабелль, конечно, сжалилась над ним и убрала бородавку, но выглядел он все равно наименее привлекательно из нас троих. Бо же, совершенно невозмутимый – или просто тупой, – обаятельно улыбнулся ведьме, обнажив щель меж передних зубов. Ведьма с отвращением отпрянула.

Первая ведьма взяла меня под локоть и попыталась притянуть поближе к себе.

– А тебя как зовут, красавец?

– Рауль.

Она ощупала мускулы на моей руке.

– Приятно познакомиться, Рауль. Я – Элайна. Ты бывал когда-нибудь в Шато?

Я с трудом удержал на лице вежливое и заинтересованное выражение.

– Нет, но слышал, что замок прекрасен.

– Как и его обитательницы. – Бо лукаво подмигнул ведьмам.

Никто не обратил на него внимания.

– Тебя ждет небывалое удовольствие! – Ведьма, что шла рядом с Анселем, протолкнулась мимо сестры и взяла меня под другую руку. – Я, кстати, Элодия. У тебя точно-точно нет сестры? – Она с надеждой заглянула мне за спину.

– Эй! – возмутилась третья сестра, осознав, что свободных рук у меня больше нет.

– А это Элинор, – проговорила Элайна небрежно. – Но Элодия права – чтобы предложить свои услуги, ты избрал наилучшую ночь из возможных. Сегодня Модранит, а завтра будет Йоль. Наша Госпожа в этом году замыслила чудесное празднество…