– Не знаю, Тонбридж. Знаю только, что денег у меня совсем немного. Может, в Лондоне. Я продаю тамошний дом мисс Сидней, так что некоторые средства у меня появятся, хотя и не представляю сколько. Придется мне искать какую-нибудь работу.

Последние слова потрясли их больше, чем все предыдущие.

– Вам понадобится шофер.

– Тонбридж, вряд ли мне будет по карману автомобиль.

– Ну, готовить-то вы сами себе не сможете. Оставь вас одну, так вы с голоду помрете, мисс Рейчел. Не понимаю, как вы будете стелить постели – с вашей-то спиной… мадам, – торопливо прибавила миссис Тонбридж, чтобы Рейчел не подумала, будто она дерзит. Все уставились на Рейчел так сердито, что ей вдруг захотелось плакать.

– Разумеется, мы все это еще обсудим – столько раз, сколько понадобится. А пока скажу только, что хотела бы сделать это Рождество лучшим из всех, какие только помнит семья. И я знаю, что могу рассчитывать на вашу помощь.

Комнату до отказа переполнило чувство ответственности.

– А вы уже знаете, сколько всего будет человек, мадам?

– Могу сказать приблизительно: насколько мне известно, одиннадцать детей и восемь или девять взрослых. Дети возьмут с собой спальные мешки, вместе с Фейкенемами приедет их няня – она слишком стара, чтобы оставаться одной дома. Я подумала, что нам с вами, пожалуй, лучше провести ревизию и составить списки всего, что нам понадобится.

– Да, мэм. Сейчас за книжкой схожу.

Айлин отправилась вместе с ней.

– Хорошо, что леди Полли привезет к нам всю семью. «Сэры» у нас и раньше бывали, а вот «лорды» – никогда.

Поднимаясь, Тонбридж неожиданно произнес, что даже длинной дороге приходит конец. Сообразив, что этими словами он хотел подбодрить ее, Рейчел поблагодарила его и попросила унести поднос с напитками. Ну что ж, по крайней мере, я им объявила – боюсь, не слишком удачно, – но начало положено. Хоть вести и не из хороших, а могли быть, если бы она знала, за сколько можно продать дом Сид.

Несмотря на то что время сейчас стоило дорого, она позвонила Вилли.

– Мы подновили дом, как смогли, и я показала его агенту. Он считает, что его можно продать примерно за восемь тысяч. Говорит, что в нем потребуется большой ремонт, но Сент-Джонс-Вуд теперь в цене, так что выставит он его на продажу за восемь тысяч девятьсот пятьдесят. Мне пришлось заполнить от твоего имени бланк, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, тебе пришлют копию по почте. Ты должна подписать ее и отослать обратно агенту.

Рейчел заявила, что обязательно оплатит им расходы на «подновление» дома.

– Но в любом случае спасибо тебе огромное за труды. Ах да, Вилли! Я как раз подумала: вы с Роли не хотите присоединиться к нам на Рождество? Оно станет последним, которое семья проведет здесь, и мне… то есть нам очень хотелось бы, чтобы вы были с нами.

После краткой паузы Вилли спросила:

– А Эдвард там будет? И его жена?

– Он надолго не задержится, но на обед может и приехать.

– Вместе с ней?

– Он обещал сообщить мне, но почему-то мне кажется, что нет. Роли был бы рад, тебе не кажется?

После еще одной паузы Вилли согласилась – да, пожалуй.

– Ты просто ангел, – добавила она.

Явилась миссис Тонбридж со своей книжкой.

– Стало быть, две индейки, мэм, – начала она. – Обычно мы берем их на ферме Йорка. Потолкую с ним завтра, когда привезет молоко.

– Присаживайтесь, миссис Тонбридж.

Она грузно опустилась на стул и вздохнула с явным облегчением.

– Я отложила операцию на после Нового года, – объявила она. – Поспрашивала – говорят, после нее неделю работать нельзя.

– Очень любезно с вашей стороны. Не знаю, что бы мы делали без вас.

– Так бы вы и справили старое доброе Рождество без меня! Вот бы я посмеялась. – Ей нравилось думать, что во многих делах от леди нет никакого толку, только и умеют, что расставлять букеты да заказывать обеды. – Нам надобно три фунта колбасного фарша, два фунта каштанов, и я еще закажу две лишних буханки черствого хлеба. Четыре пудинга и шесть дюжин сладких пирожков у меня уже готовы. Нужен еще бренди для соуса, а масла надо еще двенадцать пачек на каждый день. Картошка с брюссельской капустой есть в саду. Лук тоже, а больше почти ничего. Шесть дюжин яиц и четыре пинты сливок. Сколько раз вы задумали подавать на стол, мисс Рейчел? Индеек хватит нам самое малое на два раза, – ободряюще добавила она.

– А как насчет рыбы? И «жабы в норе». Дети обожают сосиски. Значит, ирландское рагу и «жаба». И, может, по хорошей порции макарон с сыром на обед.

У нее все еще военная еда на уме, подумала миссис Тонбридж.

– Я тут поразмыслила, мадам: может, стоило бы в Сочельник подать дичь. Могу потушить три пары фазанов с яблоками и сливками.

– А не слишком ли это сытно для детей?

– Так я же это не для детей, мэм. Им я блинчики начиню. Поедят пораньше, в холле. А вы есть захотите ближе к девяти, к тому времени дети уже улягутся. Вот я и подумала после фазанов подать мой трайфл. Только для него понадобится еще две пинты сливок. А старшая хозяйка всегда любила, чтобы бисквит был пропитан «Гран-Марни», не только хересом.

Вспомнив свои сражения с этим чудовищно сытным и алкогольным десертом, Рейчел воскликнула:

– Миссис Тонбридж, а я как раз думала попросить ваших чудесных желе с портвейном и макарунами после дичи. Может, трайфл прибережем для Дня подарков?

– Можно, мэм, как пожелаете. Только от желе никакой сытости. Легкий десерт – так я их называю.

– Да, но мне кажется, все будут страшно усталыми после сборов и поездки, так что желе окажется в самый раз.

– Хорошо, мисс Рейчел. Кекс осталось только полить глазурью. Рыбу я закажу по телефону, чтобы точно знали, что мне нужно. Как составлю меню, так сразу и пришлю вам поглядеть. Это все?

– Да.

– Отправлю Айлин, пусть займется камином у вас. А Тонбриджа – к камину в гостиную. Если до сих пор дымит, выскажу Теду Локхарту пару ласковых.

Оставшись одна, Рейчел решила упаковать свои подарки. Ее тронул пыл, с каким все слуги занялись насущными делами. Возможно, это единственный способ продолжать жить, думала она, потому что попытки заглянуть вперед только вызывали у нее парализующий страх. Она попросит Тонбриджа отвезти ее в Бэттл, к агенту, чтобы подыскал коттедж для них четверых.

Джозеф и Стелла

– Луизы, видимо, нет?

– Вот поэтому вам открыла я.

– Извините за беспокойство, рад вас видеть.

– Если хотите поговорить, пойдемте наверх. У меня готовка в разгаре. – На ней был передник, ее лицо под круглыми очками в массивной оправе раскраснелось.