Но вместе с тем многое для него стало предельно ясно.

Насчет Галактики. Насчет Новой Республики. И насчет того, где на самом деле его место и кем он на самом деле является.

— Я пришел не затем, чтобы тебя допрашивать, — говорит Синджир.

— Правда? Ты пришел не от имени Новой Республики?

— Нет. Я на них не работаю. Я подкупил охрану, чтобы они меня пропустили. Сейчас нет никакого смысла тебя допрашивать. Ты уже выдал всю информацию, которой владел. Насколько я понимаю, Служба безопасности Новой Республики нашла твою тайную квартиру и им многое стало известно. Они знают, что ты раздавал орудия убийства. Они знают, что ты установил приемопередатчик на крыше оперного театра Ханны, который ретранслировал зашифрованный имперский сигнал в маленькие неорганические биочипы, вживленные в мозговой ствол каждого пленника «Каземата Эшмида». Они знают, что именно ты убил Джилию Шейл и Арсина Крассуса, а также помог бежать Юпу Ташу. — Синджир наклоняется, понизив голос. — Я мог бы спросить тебя зачем, но мне плевать. Меня вообще ничто из этого не интересует.

— Зачем же ты тогда явился? Зачем велел привести меня в эту комнату? Разве ты не хочешь выслушать мои доводы? Разве не хочешь узнать, что, на мой взгляд, Новая Республика с самого начала хромает на обе ноги? Что в условиях вакуума власти Республика лишь способствует хаосу, что…

— Тихо, — говорит Синджир, приложив палец к губам. — Дурачок. Позволь, я изложу свои доводы, почему я здесь. Меня больше не интересует судьба Галактики. И мне трижды плевать на Империю, или Новую Республику, или что там придет им на смену, когда обе они уйдут в небытие. Меня интересует судьба тех, кто стал частью моей жизни. Судьба моих друзей. — Пожав плечами, он встает и идет в угол, к закрепленной на стене камере. Продолжая говорить, он накрывает камеру маленьким шелковым платком. — У меня никогда раньше не было друзей. Я понятия не имел, каково это. Просто… потрясающе. Испытывать чувства к другим? Заботиться о них? Странное, даже чуть неприятное ощущение — будто не можешь себя контролировать. Но я не хочу больше себя контролировать. Я стал другим.

— Я сейчас умру от скуки. Давай уже ближе к делу. Синджир снова садится.

— Похоже, до тебя не доходит, к чему я клоню. Что ж, выложу все начистоту, предатель. — Последующие слова он произносит с мрачной усмешкой, словно обращаясь к тупому ребенку, чей мозг кишит паразитами: — Ты принес моим друзьям горе. И это очень меня разозлило.

Синджир достает из-за спины вибронож и включает его. Слышится гудение.

Лезвие маленькое, но достаточно длинное.

Гвардеец пытается протестовать…

Синджир обрывает его протесты, вонзив жужжащее лезвие глубоко в грудь, и все слова, которые тот намеревался произнести, тонут в его булькающем хрипе.

Синджир извлекает клинок, и гвардеец валится лицом на стол. Мертвый. Покончив с этим, Синджир уходит.

* * *

Джес проверяет доску объявлений Службы безопасности Новой Республики. Уже несколько недель везде царит полная неразбериха. Все силы брошены на расследование убийств, поэтому здание сейчас напоминает разворошенный улей краснобрюхих ос. К тому же СБНР пока пребывает в зачаточном состоянии — к роковому Дню освобождения ей не исполнилось еще и месяца. Они оказались не готовы. И не готовы до сих пор.

Доска пуста.

Работы нет.

— Сейчас у нас другие приоритеты, — говорит ей офицер за бронированным стеклом. — Охотники за головами пока не требуются. Извини, подруга.

Джес все понимает. Она знала, что этот день рано или поздно наступит. Охотников за головами считают отбросами общества. Перед Новой Республикой сейчас стоит непростая задача по налаживанию отношений — многие системы, уже было готовые прислать своего сенатора, после Дня освобождения отказались это делать. Идут разговоры о том, чтобы перенести Сенат с Чандрилы в другую, более защищенную систему. Уже ходят слухи о создании Альянса независимых систем — не относящихся ни к Империи, ни к Республике. Новая Республика полагает, что проявит слабость, нанимая охотников за головами, — хотя Джес прекрасно знает, что это самый лучший способ добиться результатов.

Они в ней не нуждаются? Прекрасно. Найдутся и другие.

Пора покинуть эту планету. Но куда податься? В «Пиратское логово»? В замок Канаты? Возможно, Орд-Мантелл — лучший вариант. Там у нее есть пара знакомых, которые не предадут из-за ее долгов. Конечно, она слышала и о нескольких небольших пиратских государствах во Внешнем Кольце, которые пользуются отсутствием Империи, чтобы урвать свой кусок. Гм…

Выйдя из здания, она продолжает размышлять, что делать дальше, когда неожиданно звякает ее комлинк и слышится знакомый голос.

Это Норра. И она хочет увидеться с Джес.

Что ж, вреда не будет.

* * *

— С тобой пыталась связаться Норра Уэксли, — говорит Кондер, когда Синджир входит в квартиру.

— Гм.

— С тобой все в порядке?

Вопрос явно с подвохом — Кондер знает, что с Синджиром определенно не все в порядке. Блаженство, которым они наслаждались до Дня освобождения, развалилось на куски, словно песочный замок под напором моря. На обоих давит тяжкий груз случившегося. Кондер работает по контракту на СБНР, выполняя задачи, которые ему поручают как хакеру, — благодаря рекомендации самой Леи он не сидит сложа руки. В числе прочего он пытается взломать маленькие чипы-контроллеры, найденные в мозговых стволах убийц из «Каземата Эшмида», чтобы понять, кто их сделал и как они работают. Его практически не бывает дома — в отличие от Синджира, который до последнего дня не выходил из квартиры, лишь расхаживая туда-сюда и что-то замышляя.

И потому, услышав вопрос Кондера, Синджир не знает, стоит ли отвечать откровенно. Но притворяться он уже устал.

— Мне одновременно и лучше, и хуже, чем было, — говорит он, не став, однако, продолжать: «Я убил человека, потому что он причинил боль моим друзьям». И это лишь подтверждает то, о чем Синджир все время подозревал и что легкомысленно отрицал: он вовсе не хороший человек. Он плохой человек, и у него талант совершать дурные поступки.

Кондер подходит к Синджиру и берет его за руку.

Ладони у Кондера теплые.

У Синджира — холодные.

— Все будет хорошо, — обещает хакер, но он не может знать, сбудется ли его обещание, сколь бы сладостным и оптимистичным оно ни было. Что в переводе означает: он наивен, словно бездомный бродяга.

Синджир принимает решение. Наклонившись, он крепко целует Кондера и говорит ему:

— Я не тот, кто тебе нужен, Кондер Кайл. Я моральный флюгер, который крутится на ветру. Тебе нужен кто-то получше.

«Я люблю тебя, — думает он. — Но это не важно».

Эти слова так и остаются лишь в его голове, и он молча уходит.