— Ага, — пробормотала она. — Вот оно что.

— Да, представьте себе, достопочтенная госпожа, дело именно в этом, — холодно ответил он. — Видите ли, я несколько удивился, когда мне передали ваш приказ.

— Тор… — начала она.

— Что все это значит?! — Он едва сдерживался, чтобы не закричать. — Эти люди считают тебя Несущей Свет!

— При чем здесь «эти люди»? Только Гундри и ее мать…

— Значит, это правда? — рявкнул Тор.

Его вопрос обидел ее, и он это чувствовал, но ничего в его душе даже не шелохнулось. Наоборот, ему почему-то нравилось гневаться и причинять Урд боль. Тор заволновался, осознав, что его догадка верна.

— Почему ты спрашиваешь об этом? — выдавила она.

— А почему ты не отвечаешь?

— Потому что ты знаешь ответ. — Урд подняла руку, собираясь коснуться его лица, но остановилась.

— Нет, не знаю, — отрезал Тор, отшатнувшись.

— Тор, тебе известно, кто я такая. И кем я была. Но я… — Запнувшись, Урд отступила, и ее платье зашуршало в темноте. — Может быть, ты прав. И я допустила ошибку.

— Когда лгала мне?

— Я не лгала тебе! Я больше никак не связана с Несущими Свет! Я ошиблась, явившись в этот город. Но когда мне стало ясно, что я поступила опрометчиво, было уже поздно. Гундри и ее мать узнали меня.

— Узнали? Ты же тут никогда не была!

— Они узнали меня точно так же, как и Сигислинда. — В голосе Урд сквозил холод. — Я не первая из моего народа, кто очутился здесь. Я пришла в порт, чтобы встретиться с тобой, как мы и договаривались. На пристани тебя не оказалось, и я пошла в таверну. Хельга увидела во мне Несущую Свет. Вот и все.

— И ты ухватилась за эту возможность…

— Да, чтобы получить помощь! — перебила его Урд. Она почти кричала: — Нам нужна помощь, Тор! Все это время мы спасаемся бегством. Я устала бежать от всех, кого мы встречаем. Мои дети устали вести такую жизнь. Я ношу под сердцем твоего сына. Я не хочу, чтобы он пришел в этот мир беглецом, и не думаю, что ты этого хочешь.

— И поэтому ты решила вернуться к прежней жизни. — Тор понимал, что эти слова излишни и только обидят Урд.

— Я пытаюсь спасти нас, Тор. — Урд с удивительным спокойствием отреагировала на его упрек. — Тебя, моих детей, себя саму. Хельга и ее дочь, возможно, не единственные, кто разглядел во мне ту, кем я больше не являюсь. Мы можем покинуть Эзенгард и вновь пуститься в скитания по этой ледяной пустыне, чтобы каждый вечер молить богов спасти нас от погони врагов. Или мы можем принять помощь этих людей. Они спрячут меня и детей, пока в порт не прибудет какой-нибудь корабль. Тогда мы уплывем отсюда. Возможно, это случится уже через пару дней.

Тор не стал спрашивать у нее, откуда Урд знает, что тут вообще появится какой-нибудь корабль, куда она решила плыть и почему она считает, что ему захочется это делать.

— И ты думаешь, они поверят тебе?

— Я не думаю. Я знаю, — ответила Урд. — Несущие Свет достаточно сильны в Эзенгарде. Сигислинда догадывалась об этом, но вряд ли понимала, насколько распространилось тут их влияние. Эзенгард падет еще до наступления следующей зимы.

Top подумал, не передать ли ей их разговор с трактирщиком о предстоящей войне, но затем решил, что это ничего не изменит.

— А что, если они узнают правду? Если они заметят, что ты больше не Несущая Свет? Они же убьют тебя. Тебя и твоих детей.

— Они ничего не узнают, Тор. Я же не лгу им. Я действительно Несущая Свет по своей крови и останусь ею навсегда. Я отреклась от моих сестер с их фанатизмом и неуемной жестокостью, но не отреклась от моей веры.

— А вдруг ты встретишь другую жрицу?

— Их тут нет. — Урд словно ждала этого вопроса. — Сейчас я единственная представительница моего народа в Эзенгарде. Они ждут, что сюда приедет новая проповедница, это так. Хельга сначала подумала, что это я. Но на самом деле жрица прибудет в город только через несколько недель, если не месяцев. А к тому моменту мы будем уже далеко от этих мест. — Урд провела ладонью по животу, и Тор даже в темноте почувствовал, что она улыбается. — Твой сын помогает мне избегать обязанностей жрицы. Мы спрячемся. В Эзенгарде есть много приверженцев учения Несущих Свет. Они помогут мне и детям. А ты останься пока в таверне и поработай на Себлома. Как только станет известно, что какой-то корабль отплывает на юг, мы тут же поднимемся на борт.

Возразить Тору было нечего. План Урд казался простым, но вполне выполнимым, если не брать во внимание тысячу мелочей, из-за которых все могло пойти прахом. На самом деле он злился, оттого что Урд брала на себя смелость распоряжаться его судьбой. Но говорить об этом было глупо.

— Мне это не нравится, — упрямо заявил Тор. — Это слишком опасно.

— Мне все это тоже не по душе. Поверь, я предпочла бы остановиться на каком-нибудь хуторе, где люди живут в мире и спокойствии. По вечерам я сидела бы на террасе, глядя, как играют во дворе дети. А ты возвращался бы с работы в поле, усталый и голодный, и я баловала бы тебя вкусным ужином.

— Только ужином? — Тор невольно улыбнулся.

— Не только. — Она кокетливо повела плечом.

— И ты веришь в то, что когда-то мы сможем вести такую жизнь?

На мгновение Урд, казалось, всерьез задумалась над его вопросом, но затем лишь пожала плечами. Наверное, не стоило ему говорить это. Скорее, нужно было спросить, действительно ли ей хочется такой жизни. А ответ на этот вопрос знали они оба.

— Тебе пора, — сказала Урд. — Нужно быть предельно осторожными. Вполне возможно, что Хельга и ее дочь — не единственные, кто заметил меня.

Разум подсказывал Тору, что она права. Вообще-то, приходить сюда было рискованно. То, что люди тут привыкли к чужакам, еще не означало, что ни у кого из них не возникнет подозрения. И все же Тор был разочарован.

— Хельга сообщит тебе, где мы спрячемся, — продолжила Урд. — Но лучше тебе не искать нас.

— Понимаю, — горько ответил он.

— Это ненадолго. Вероятно, на пару дней.

— А что, если Бьерн пришлет сюда своих людей, чтобы те нашли нас?

— Если бы он поступил так, мы не вели бы этот разговор. — Урд пожала плечами. — Я сомневаюсь, что он станет преследовать нас после того, что случилось. Но, если и так, вряд ли они подумают, что мы настолько глупы, чтобы явиться сюда.

В течение следующих трех дней Тор не видел ни Урд, ни ее детей. Они словно растворились в воздухе, и после той встречи на конюшне Тор решил больше ни с кем не говорить об этом. Зато он нанялся к Себлому на работу и пожалел об этом решении еще до того, как день склонился к вечеру. Хотя он и потерял память, но все же был уверен в том, что привычен к тяжелому физическому труду, и не боялся, что Себлом потребует от него усилий, достойных силача. Но оказалось, что работа эта не из приятных — в таверне было много мерзопакостнейших дел, с которыми приходилось как-то справляться, в том числе очистка выгребной ямы. Вечером Тор мылся даже дольше, чем ужинал. Впрочем, времени зря он не терял. Конечно, он старался не привлекать к себе внимания, общаясь с завсегдатаями таверны, но к концу четвертого дня уже неплохо разбирался в ситуации, сложившейся в Эзенгарде.